Хэнка ходили разные слухи, в том числе про беременную кухонную прислугу, которую его мать пыталась безуспешно обвинить в краже и которая потом вскоре исчезла, надо полагать, с крупной суммой денег. Кульминацией истории всегда было то, как мать Хэнка сложила все серебряные приборы из георгианского набора в комнате девушки, а потом вызвала полицию. Подлинная причина произошедшего была тщательно затерта, о ней не говорили, ограничиваясь туманным объяснением «мальчики есть мальчики». В этом рассказе служанка всегда казалась мне ненастоящей, как и ребенок. Теперь я гадала, задумывался ли об этом когда-нибудь сам Хэнк.
– Я ложусь, – сказала я, оставив мужчин разбираться с багажом.
Моя комната была самой дальней слева. Я зажгла свечу на комоде и упала на кровать, прямо в башмаках, как была, дожидаясь, пока принесут мои вещи.
– Та дверь в конце коридора, про которую мы думали, что там чулан, – сказал Хэнк, втаскивая сундук. – Это ванная. Слава богу.
– Общая! – раздался из коридора голос Эллиса.
– С водой из крана! – ответил ему Хэнк.
Он взглянул на меня и подмигнул.
– Ждем, – прошептал он, поднося палец к губам. – Ждем… Вот сейчас…
Эллис в коридоре пробормотал что-то неразборчивое.
Хэнк расхохотался во все горло.
– Последнее слово всегда за ним. Ну, так он думает. Как бы то ни было, ванная. Она в доме, и она прямо рядом с тобой, везучая ты.
Как бы мне ни хотелось упасть, надо было хотя бы смыть с лица сажу и почистить зубы. Я заставила себя ожить настолько, чтобы покопаться в багаже и отыскать необходимое – задача не из простых, поскольку я нарушила порядок, созданный Эмили, в панике пытаясь собраться в дорогу. Нас предупредили, что место для багажа на корабле ограничено; в этом, на мой взгляд, была некая ирония, поскольку raison d’etre корабля состоял в перевозке груза. В конце концов я стала хватать и кидать в чемодан все, что попадалось под руку, уверовав, что именно то, что я не возьму, окажется жизненно необходимо.
Выходя из комнаты, я так ударилась об угол комода, что вскрикнула, и меня пронзила жуткая мысль. Что, если волны никогда не остановятся? Что, если теперь так и будет, всегда?
Когда я вернулась из ванной, Эллис стоял у камина в моей комнате, тыча в пустую решетку кочергой.
– Пустой, разумеется, и батареи отключены. Высокий класс, кругом. Ни электричества, ни отопления, одна ванная на всех. Пойду, поищу дрова, или уголь, или навоз, или что они там жгут внизу.
– Пожалуйста, не надо, – сказала я. – Тот мужик, что нас впустил, трепетно относится к топливу.
– И что? У меня пар изо рта идет.
Он повернулся в профиль и выдохнул, испустив легкое облачко пара.
– Со мной все будет хорошо, – сказала я. – Тут полно одеял. И я могу лечь в халате.
– Ты уверена? Я справлюсь с Черной бородой.
– Да. Уверена. К тому же ты наверняка спалишь дом.
Эллис медленно улыбнулся:
– В смысле, как Дом Гамлета?
Во время нашего медового месяца в Ки-Уэсте сигара, которую Эллис оставил без присмотра, едва ли не