возникнуть самой жизни. Ну, возникла амеба и умерла, – вступил в разговор Владимир Широков, – и что? Если амеба не продолжит свой род, то грош цена такой жизни! Но для того, чтобы продолжить род, нужно поступиться чем-то своим, пожертвовать своими ресурсами, а иногда и самим собой. … Это означает, что в суть жизни изначально закладывается способность жертвовать собой, то есть любовь! Жизнь без любви невозможна!
– Но любовь и справедливость – понятия часто несовместимые. Любовь во всем выделяет кого-то одного, а справедливость предполагает, что все равны…
– И это правда, – согласился Владимир Широков, – понятие справедливости возникло после тяжелой охоты какого-нибудь древнего племени, когда самый здоровый доходчиво всем объяснил, что добытый кабан должен достаться ему. Голод не тетка! А самый пострадавший и слабый объяснил остальным, что Великий Предок всегда поступал по справедливости…
Надежда любила такие посиделки еще и потому, что здесь можно было поделиться взглядами на многие, давно устоявшиеся истины, узнать мнения друзей по любым, даже далеким от политики вопросам, и самой по-другому взглянуть на какие-то, казалось бы, всем известные вещи. Партийцы были людьми, способными мыслить самостоятельно, и у них она училась избавляться от навязанных стереотипов и свободно мыслить.
– Если человек не может существовать без общения с другими людьми, то, может быть, мы, вообще, неправильно воспринимаем его как просто индивидуальность, – разговор за соседним столиком плавно перешел в другое русло, – какая же это индивидуальность, которая не может жить без коллектива? – рассуждал Володя Широков.
– Ну, так человек – существо социальное, коллективное, и как же его еще воспринимать? – удивился Валерий.
– Берем некое множество людей. Они друг с другом общаются, добывают информацию, хранят ее, обрабатывают, передают другим людям, принимают решения, исполняют их. И возникает новая сущность – коллектив, общество, народ, конфессия или… надсознание? Коллективная личностная сущность?
– Ну да… коллективная сущность, с идеями о социальной справедливости и равноправии, – согласился Валерий Никитин, – о демократии!
– Равноправие… Миром правит сила! Народы равноправны только на словах. Просто теперь свое превосходство прикрывают не неприличным расизмом, а национальными интересами, – продолжал Володя Широков.
– В общем, непочатый край работы, – сделал вывод Виктор Петрович Петров.
– Валера, а почитай свои стихи, – попросила Раечка, – что-нибудь из новенького…
Партийцы знали, что Валерий Никитин пишет стихи, правда, читал он их нечасто.
…В чужие мысли не лезь,
А залез, так не пачкай.
Наша жизнь словно лес,
И нас бросает как в качке…
Кто захочет узнать
Как мы жили и чем,
Пусть откроет тетрадь
И начнет свой запев,
– читал