а почему он… носит маску? Господин Кроверус, как бы это помягче выразиться, уродлив? Такими, как он, пугают младенцев и должников?
– Уродлив? – Хоррибл задумался, и я поняла, что этим вопросом он задался впервые. – Нет, не думаю. Думаю, даже совсем напротив: хозяин красив. – Он уверенно кивнул. – Да, определенно красив.
– Зачем же он тогда прячет лицо под маской?
– Я… не знаю, – нехотя признал слуга. – Наверное, это как-то связано с тем делом, из-за которого он отлучается из замка дважды в неделю.
А вот это уже интересно!
– И это дело…
– Не знаю.
– Но я думала, вы в курсе всех его дел, – возразила я.
– Так и есть: всех, кроме этого. – В голосе снова засквозили ревнивые нотки. Наткнувшись на мой недоверчивый взгляд, слуга добавил: – Правда, принцесса, если бы знал, я бы вам сказал.
Тут я спохватилась.
– О, вы, наверное, думаете, что я так подробно все выспрашиваю о вас, вашем хозяине и замке, чтобы потом воспользоваться этой информацией для побега? Уверяю, что это вовсе не так!
– Что вы, принцесса, даже не думал.
– Правда?
– Ну, конечно! Иначе не был бы так откровенен. Но мне нет смысла что-то скрывать: вам ни за что отсюда не сбежать. Это попросту невозможно.
Пусть скажет это пятнадцатидюймовому корсету, который я носила дома.
Тут со стороны окна послышался скрежет. На решетке сидела летучая мышь. Когда мы повернули головы, она что-то крикнула. Хоррибл тут же вскочил:
– Уже иду!
Посланница щелкнула зубами, оттолкнулась от решетки и камнем рухнула вниз, а слуга принялся поспешно собирать посуду.
– Хозяин вызывает, – сообщил он, забрал у меня кубок и пристроил на нижний ярус тележки, к пустым плошкам. Спасибо, что позволили составить вам компанию, принцесса.
Не успела я опомниться, как он уже подтолкнул столик к выходу. По пути колесики застряли в пасти медведя (могу поклясться, шкура сделала это нарочно!), и я помогла высвободить их.
Слуга поблагодарил и распахнул дверь.
– Вы сегодня еще вернетесь?
– Надеюсь, принцесса. Все будет зависеть от того, зачем хозяин меня вызывал. – Он поклонился, выкатил тележку в коридор и добавил: – Ни о чем не волнуйтесь и думайте о приятном.
Закрыл дверь и снова запер меня.
К его возвращению я успела убедиться, что меж чугунными розами, оплетающимися окно, пролезает только рука, в щель между дверью и стеной не воткнуть даже чайную ложечку, которую я стащила во время чаепития, а зеркало по-прежнему глухо к моим призывам.
Когда слуга вошел, я уныло стучала палочкой по ксилофону, пытаясь воспроизвести мелодию, которую Озриэль разучивал на своих музыкальных стаканчиках. Пуфик-крысу я пристроила рядом, для компании. У нее снова прорезался хвост. Впервые в жизни я оказалась совершенно одна: рядом не было даже ворчливого паука, чьи саркастичные замечания не позволили бы мне пасть духом.
– Господин Кроверус приглашает вас на ужин, – сообщил Хоррибл с порога. Я выронила палочку. – Ужинать, – поспешно