Лилит никогда не заканчивала эту мысль, смакуя предвкушение.
– Послушайте, профессор, – начала она.
Лицо собеседницы побагровело.
– Я теперь ректор и требую…
– Можешь требовать, сколько влезет, – прошипела Лилит, понизив голос так, чтобы остальные не могли слышать, – но здесь я отдаю приказы. В этом здании, в этом городе и в этом королевстве. Советую запомнить. И вам добрый день, сир Туатский, – добавила она тем доброжелательным тоном, к которому привыкли за эти годы студенты. Щупленький блондин еще пару минут покрутился рядом, едва не доведя Лилит до белого каления. Внешне она, разумеется, никак этого не проявила. Когда он наконец откланялся, первый советник снова повернулась к собеседнице и продолжила угрожающим тоном: – И я скажу, что ты сейчас сделаешь: ты откроешь мой чертов бывший кабинет, а сама испаришься куда-нибудь на полчаса, молясь о том, чтобы мое настроение улучшилось, когда ты вернешься.
На губах Чераты заиграла издевательская улыбка. Она сделала шаг в сторону.
– Кабинет перед тобой.
Лилит в бешенстве посмотрела на двери, в которые непринужденно входила сотни раз, и не двинулась с места.
– Ты знаешь, что должна пригласить меня, – процедила она.
– Неужели? – делано удивилась Черата. – А я-то думала, что в этом здании, в этом городе и в этом королевстве ты отдаешь приказы и не нуждаешься ни в чьем дозволении. Что, хочешь сказать, что я об этом пожалею? Ну, так этот момент того стоил.
Черата сложила руки на груди, наслаждаясь зрелищем поверженной соперницы.
Все заволокло алым вихрем гнева. Лилит неимоверным усилием загнала его внутрь и прошептала:
– Наслаждайся своим крошечным королевством, пока можешь, и помни: когда я вернусь, тебя не спасут ни эти двери, ни слезные мольбы.
Ее шепот пугал гораздо сильнее любых криков и угроз.
Ректор выпятила челюсть и ничего не ответила. Внезапно она увидела кого-то за спиной первого советника и на сей раз изменилась в лице.
Лилит обернулась, чтобы увидеть того, кто произвел на нее столь неизгладимое впечатление, и растянула губы в улыбке.
– Ах да, мадам Черата, я не упоминала, что сир Медоречивый с этого дня назначен королевским проверяющим? Должно быть, запамятовала. Вот соответствующий указ.
Ректор даже не взглянула на протянутую пергаментную трубочку с королевской печатью, и мадам Лилит небрежно закрепила ее в ручке двери.
– Мадам Черата? – вкрадчиво поинтересовался присоединившийся к ним принц и сверкнул алым глазом-протезом. – Наслышан, рад личному знакомству, очарован.
Поцелуй ожег тыльную сторону ладони, как клеймо.
Когда Лилит направлялась к выходу, ее окликнул знакомый голос.
– Мадам Лилит! Вернее, уже первый советник…
Перед ней вырос запыхавшийся мужчина с суровым щетинистым подбородком. Таких чаще встретишь на пустынной дороге с дубиной в руке, чем в стенах учебного заведения.
– Я спешу,