и утрамбовывать.
– Значит, ты намерена рожать? – спокойно спросил он.
– Почему ты так решил?
– Ну, это твое замечание, что тебя еще рано опекать…
– А.
Когда он ушел, я медленно бродила по комнатам и смотрела на все совершенно новыми глазами.
Удивительно все обернулось. Эта квартира была лишь моим убежищем, моей тихой гаванью, а теперь станет отличным домом для моего малыша – просторная, старомодная, уютная. Я вдруг поняла: хочу ребенка. Родителям сразу говорить ни к чему, буду несколько недель тихо лелеять эту мысль, пока не свыкнусь.
У Маркуса есть какая-то пуританская жилка, он старается обходиться лишь самым необходимым. Вообще, хороший кофе – чуть ли не единственная роскошь, которую он себе позволяет. Через пару месяцев после того, как мы решили оставить ребенка, он переехал ко мне, и я увидела, как мало у него вещей. Там, в Ист-Энде, он, наверное, жил как монах в келье. Вот его имущество: древний «Сааб», хороший чертежный стол, тумба для чертежей, множество коробок с книгами, снаряжение для дайвинга и несколько рубашек – прекрасного качества, но отнюдь не новых.
Во время моей беременности мы отлично ладили. Мало куда ходили. Маркус работал над проектом и говорил, что нам нужен покой, а я радовалась обретенной семейной идиллии. Эдди, если сидел дома два вечера подряд, начинал мучиться от клаустрофобии Тащил меня куда-нибудь, где собираются его приятели и где он станет душой общества. Слишком часто мы возвращались домой поздно и навеселе. Теперь моя жизнь совершенно изменилась. Во время беременности я алкоголя в рот не брала, научилась готовить здоровую пищу и радовалась.
Когда я была на шестом месяце, мы с Маркусом отправились отдохнуть на мыс Портленд, в Дорсете. Наверное, это были самые счастливые наши дни, хотя и провели мы их в унылом, продуваемом насквозь месте. Я заметила, что Маркус вообще любит суровые прибрежные ландшафты – мыс Портленд, Спурн, Селси… Он не терпит ничего слишком живописного, приторного. И вот он возил меня, уроженку Англии, по таким местам, куда мне и в голову не пришло бы поехать. Мы остановились в деревне Саутвелл, ночевали и завтракали в гостинице, а в первый день пошли вдоль берега к мысу Портленд. Было прекрасное июньское утро, дул легкий бриз; я чувствовала себя отлично, беременность протекала хорошо. По дороге нам попалась кондитерская лавочка. На витрине рядами выстроились стеклянные банки под старину, наполненные конфетами.
– Давай купим, – предложила я.
– Противные какие.
– А на вкус – жидкость для снятия лака.
Маркус рассмеялся и попросил у продавщицы разноцветных леденцов, которые она и насыпала в маленький бумажный пакетик.
– Ваша жена легко родит, – сказала она вдруг.
– Правда?
– Я раньше была акушеркой. У вашей жены большие стопы, а такие женщины всегда легко рожают.
– Спасибо.
Этот комплимент нас развеселил. Мы шли вдоль берега к маяку – сверкающей белой башне, опоясанной посередине красной полосой. Кругом обнаженные слои известняка, которые летом украшают