чем? Мы двигаемся слишком быстро? Или слишком медленно? Что?
Мараи сутулится.
– Не слишком быстро, не слишком медленно. – Глаза ее выдают грусть и тревогу. – Мы вообще не двигаемся.
4. Эми
Вернувшись в свою комнату в Больнице, я проверяю часы на пленке. Черт. Не думала, что уже так поздно. Каждое утро я провожу на криоуровне все больше и больше времени. Сначала я в это время бегала. Потом перестала. Теперь просто спускаюсь вниз и заставляю себя вспоминать в день по одной земной вещи, которой мне не хватает. Во всех мельчайших подробностях. А потом, в конце концов, заставляю себя попрощаться с родителями. Снова.
Солнечная лампа, включаясь, освещает весь уровень фермеров. Хоть на окне у меня опущен железный экран, пол разрезает серебристая полоса света.
Утро официально началось. Отлично.
Хлопаю ладонью по кнопке на стене у двери. Бип! Через несколько секунд маленькая железная дверка в стене открывается, и в комнату врывается пар.
– И все? – спрашиваю я у небольшой булочки, что лежит внутри. Вынимаю ее. Еда из стены никогда не бывает особенно аппетитной, но сегодня впервые можно сказать, что ее еще и мало. Булочка ложится мне в ладонь целиком, донельзя печальная и сплющенная.
Пара укусов, и завтрак окончен.
Кто-то стучит в дверь. Хоть она и заперта, меня охватывает беспричинная паника.
– Эми?
– Док? – спрашиваю, открывая дверь. Меня встречает его серьезное лицо.
– Хотел проверить, как ты, – объясняет он, заходя.
– У меня все хорошо, – торопливо отвечаю я. Док уже не раз предлагал мне светло-голубые медпластыри. Он говорит, что они «от нервов», но мне не хочется проверять. Я не доверяю пластырям, которые он раздает вместо таблеток, не доверяю никаким лекарствам на корабле, где так долго производили фидус.
– Нет. – Док успокаивающе машет рукой. – Я имел в виду… Гм… Я беспокоился… о твоей безопасности.
– Безопасности? – плюхаюсь на незаправленную кровать. Док бросает взгляд на стоящий у стола стул – единственный стул в моей комнате, – но не садится. На спинке стула висит куртка, а на столе навалены пленки и книги, которые я стащила из Регистратеки. Он, наверное, в жизни не согласился сесть там без антибактериальных салфеток и бутылки «Мистера Пропера».
В любом случае уж «Мистера Пропера» тут точно нет.
Док стоит как-то странно: спина напряженно прямая, руки прижаты к телу. Однако лицо полно серьезности.
– Я уверен, ты заметила увеличение… То есть видно, что в организме людей не осталось никаких следов фидуса. И получилось так, что… На корабле сейчас не слишком безопасно, особенно для человека, который…
– Который выглядит, как я? – Откидываю с плеча рыжую прядь.
Док морщится; для него мои волосы оскорбительны, словно чертыхание в церкви.
– Да.
Он не сказал мне ничего нового. Я – единственный человек на этом корабле, кто не родился здесь. Жители «Годспида» доскрещивались