не мог больше держаться, как ни пытался он изменить тон. В 1834 году на 5-й книжке «Московский телеграф» был прекращен по распоряжению правительства. Формальным поводом к запрещению послужила рецензия на драму Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла».
В начале 1830-х годов правительство особенно усилило надзор за всеми печатными изданиями, ввиду ряда русских и европейских политически событий (восстания в Польше и во Франции). 20 января 1831 года Московский цензурный комитет получил через Бенкендорфа распоряжение Николая I посылать в 3-е отделение по одному экземпляру всех выходящих изданий. На заседаниях от 20.01.1831 года и от 27.01.1831 года Московский цензурный комитет передал издателям следующие указания:
«В случае напечатания статьи, имени автора коей издатель не объявил, она считается как бы написанной самим издателем журнала и он ответственен за оную»[26]. И далее указано издателям, «чтоб они ни под каким видом не осмеливались ничего печатать касающегося до особы Государя-императора и всех членов императорской фамилии, а также о торжественных съездах, бывающих при дворе, без особого на то высочайшего разрешения»[27]. Это распоряжение передано через министра народного просвещения всем Цензурным комитетам. При этом в первую очередь было обращено внимание на «Телескоп» и «Московский телеграф» с их «европейскими» названиями и «вредным» направлением. 28 февраля 1832 года Московский цензурный комитет по распоряжению Бенкендорфа «предупредил» Надеждина и Полевого, записав в своем журнале: «…г. Генерал-адъютант (Бенкендорф – Л. К.) неоднократно имел случай заметить расположение издателей московских журналов к идеям самого вред ного либерализма. В сем отношении особенно обратили на себя внимание г. генерал-адъютанта журналы «Телескоп» и «Телеграф», издаваемые Надеждиным и Полевым. В журналах сих часто помещаются статьи в духе весьма неблагонамеренном и которые особенно при нынешних обстоятельствах (!) могут посеять вредные понятия в умах молодых людей, всегда готовых, по неопытности своей, принять всякого рода впечатления»[28].
Напуганный революционными событиями Николай I усилил нажим на печать. В том же 1832 году на 1-м номере был запрещен журнал И. Киреевского «Европеец». В журнале Московского цензурного комитета об этом сказано:
«Его величество изволил найти, что статья «19-й век» есть не что иное, как рассуждение высшей политики, хотя в начале оной сочинитель и утверждает, что говорит не о политике, а о литературе… Деятельность разума означает у него революцию… под словом просвещение он понимает свободу, а искусно отысканная середина не иное что, как конституция… Оная статья… писана в духе самом неблагонамеренном… В той же книжке… в статье «Горе от ума»… неприлична выходка насчет находящихся в России иностранцев»[29]. В том же году по совершенно невинной причине был отстранен от цензорства С. Т. Аксаков; он пропустил рассказ «Двенадцать спящих бутошников»[30]. «Государь император,