давности, некоторые поновее, года три, не больше. Самый старый – членский билет Боевых крестов[3]. Потом еще один, 1937 года, Аксьон Франсез[4]. Сразу после войны Пикемаль вступил в коммунистическую партию, билет возобновлялся в течение трех лет.
Лапуан сверился с записями.
– Также принадлежал к Международному теософическому обществу, штаб-квартира в Швейцарии. Вам это известно?
– Да.
– Забыл сказать, еще нашел две книжки по йоге, а рядом лежало практическое руководство по дзюдо.
Проще говоря, Пикемаль поочередно побывал приверженцем всех религий, а также всех социальных и философских теорий. Это был тот типаж, который часто встречается на митингах экстремистских партий. Они обычно несут плакаты, глядя прямо перед собой невидящими глазами.
– Всё?
– В том, что касается комнаты, – да. Но есть еще письма. Я спустился вниз и спросил у хозяина, часто ли Пикемаль получает письма. Тот ответил, что никогда не получает. Только проспекты и приглашения на те или иные собрания. Тогда я пошел в бар на углу. К сожалению, был как раз час аперитива, за стойкой толпился народ. Пришлось долго ждать и пропустить пару стаканчиков, прежде чем представилась возможность поговорить с барменом будто бы невзначай, чтобы он не догадался, что я из полиции. Я рассказал ему ту же историю, мол, только что приехал из провинции и хочу повидаться с Пикемалем. «Профессор?» – поинтересовался бармен. То есть в некоторых кругах Пикемаль представляется не смотрителем, а профессором Школы. «Если бы вы пришли часов в восемь, вы бы его застали. А сейчас у него, наверное, лекции. Уж не знаю, где он обедает…» – «А утром он приходил?» – «Да, пришел, устроился рядом с корзиной с круассанами, как обычно. Всегда съедает ровно три штуки. Хотя сегодня утром его тут дожидался посетитель, которого я в первый раз видел. Подошел, они поговорили. Обычно господин Пикемаль не очень-то разговорчив. У него голова, по-моему, слишком загружена серьезными вещами, чтобы тратить время на пустые разговоры. То есть он вам ответит, конечно, вежливо, но холодно, понимаете? «Доброе утро!.. Сколько с меня?.. Всего хорошего». Меня лично это не задевает. У меня тут немало клиентов, которые занимаются интеллектуальным трудом, я хорошо представляю себе, что это значит. Но что меня действительно удивило, так это то, что господин Пикемаль ушел вместе с незнакомцем, да еще, выйдя на улицу, повернул не налево, как обычно, а направо».
– Описание незнакомца удалось получить?
– Более или менее. Ничего конкретного. Мужчина лет сорока, выглядит как госслужащий или коммивояжер. Зашел и молча сел у стойки, когда еще не было восьми часов, заказал кофе с коньяком. Ни бороды, ни усов. Телосложения скорее мощного.
Мегрэ поймал себя на мысли, что такое описание как нельзя лучше подходит к дюжине инспекторов с улицы Сосэ.
– Больше ничего не удалось узнать?
– Удалось.