если Пикемаль вернется.
– И тогда мне связаться с вами?
– Да. Звони сюда или на квартиру.
Один из двух человек, державших в руках отчет Калама, исчез… Оставался Пуан, который тоже успел ознакомиться с отчетом, но который все-таки был министром, а значит, заставить его исчезнуть было не так легко.
Подумав об этом, Мегрэ вновь ощутил неприятный привкус вчерашней самодельной водки, и ему страшно захотелось выпить пива где-нибудь там, где можно посидеть бок о бок с обычными людьми, занятыми своими обычными повседневными делами.
Глава 4
Лукас недоволен
Мегрэ как раз возвращался из закусочной «Дофин», куда заходил выпить пива, когда завидел Жанвье, быстрыми шагами направлявшегося в сторону здания судебной полиции.
Сейчас, после полудня, было почти жарко. Солнце припекало совсем по-весеннему, впервые в этом году Мегрэ оставил пальто в кабинете. Комиссару пришлось окликнуть Жанвье два или три раза, прежде чем тот заметил его.
– Выпить не хочешь?
Почему-то Мегрэ не хотелось сразу возвращаться к себе в кабинет. Наверное, на его решение повлияла прекрасная погода. Хотя и тревожная атмосфера, сгущавшаяся над ним со вчерашнего вечера, тоже сыграла свою роль.
У Жанвье было странное выражение лица. Как у человека, подумалось Мегрэ, который сам не знает, что его сейчас ждет – выговор или поощрение. Вместо того чтобы присесть у стойки, они направились в глубину зала, где в этот час никого не было.
– Пива?
– Пожалуй.
Оба замолчали до того момента, пока не принесли заказ.
– Мы не единственные, кто интересуется этой дамой, шеф, – тихо проговорил наконец Жанвье. – У меня даже сложилось впечатление, что интересуются ею очень и очень многие.
– Рассказывай.
– В первую очередь я отправился побродить по окрестностям министерства, на бульвар Сен-Жермен. Не успел я пройти и сотни метров по бульвару, как завидел Ружье, который стоял на противоположном тротуаре и с огромным интересом наблюдал за возившимися в пыли воробьями.
И комиссар, и Жанвье прекрасно знали Гастона Ружье, инспектора с улицы Сосэ, с которым, кстати, оба поддерживали отличные отношения. То был славный малый, живший в пригороде и вечно носивший в кармане многочисленные фотографии своих то ли шестерых, то ли семерых детишек.
– Он тебя заметил?
– Да.
– Заговорил с тобой?
– На бульваре почти никого не было. Развернуться и уйти я не мог. Когда я с ним поравнялся, он воскликнул: «Как, и ты тоже?» Я начал разыгрывать дурачка: «Что тоже?» Тогда он подмигнул: «Да так, ничего. Я ведь не прошу тебя болтать. Вот только не устаю удивляться, сколько знакомых лиц пришлось мне сегодня встретить на этом бульваре. Беда лишь в том, что рядом с этим треклятым министерством нет ни единого бистро». С того места, где мы стояли, я мог видеть внутренний