у выхлопных, прибавляю скорость, и опускаю нос. «Атака!!!» Короткая из УБ, и довольно длинная из пушек. В середине, между фюзеляжами, появилось пламя. Попал. И наверх, не забываем о гостях сзади.
– Стрелок! Классифицировал? – начисто вылетело из головы ее имя.
– Я его больше не вижу, он выше.
– Настя?
– Цели не вижу.
– Стрелок! Что с «Цвиллингом»?
– Похоже, ему удалось сбить пламя.
Чертова темнота! Когда локатор поставят?
Осторожно даю ногу и кручусь влево, чуть помогая моторами, которые убавил для маскировки. Вдруг очередь из УБ Насти.
– «Мессер» сзади, справа, выше тридцать, пятьсот.
Правый на полный, кручу от немца, он за мной, «сто десятый». Успевает вписаться в мой вираж, переваливаю машину, обороты и нисходящий крутой вираж вправо, Настя едва успела крутнуться в кресле, перегрузка, под 6–7 g. А немец такого крючка не ожидал, я ниже. Задираю нос, поймал, очередь, из УБ и центропланных. Зацепил.
– Стрелок, сзади?
– Чисто! Вижу взрыв и большое пламя внизу.
От «месса» навстречу мне летит белесая полоса, форсирую двигатели до взлетной, тот пытается уйти вниз, его стрелок ведет огонь, раскрывая его позицию. У меня 580, сближаемся, очередь, вторая, слышу «чпоки» по машине, третья, попал, отвалилось что-то довольно крупное, машина крутнулась в бочке и пошла вниз. Резко кручу влево, разворачиваясь на прежний курс.
– Стрелок! Сзади?
Молчание. Вдруг очередь из нижнекормовой установки. Жива, стреляет только для того, чтобы сигнал подать, очередь в два патрона, но связи со стрелком нет, связь с землей прервана. Есть командная связь с Андреем. Через Андрея получил разрешение возвращаться домой.
«Мы летим, ковыляя во тьме!» Через тридцать пять минут приземлились в Придачах. Шесть пробоин и разворочена станция, причем стрелком. Она отцепилась от подвески, и на вираже ей пришлось ухватиться за станцию и провода под ней. Провода ее не выдержали. Дарью Михайловну положили в госпиталь. Ушибы, изодранные об оплетку руки и небольшая контузия от удара головой о борт. Ведь специально снял бортовые пулеметы, чтобы не отстегивались!
Разругался с Расковой из-за травмированной Богдановой. А заодно напер на то, что как слепые котята в ночи шаримся. Взяли утром у БАОшников «газик» и сгоняли к месту падения «мессера». Ме-110G с радиолокатором. «Цвиллинг» я нормально зацепил, он не упал, а сел на вынужденную и разбился при посадке. В результате приехали непринятые на вооружение «Гнейсы», для испытаний. Беды было две: клистроны, на которых работала РЛС, были – немецкими. Их у Тихомирова оставалось семь штук. Второе, они прилетели на Пе-2, у которого не было штурмана. Но до этого еще три дня!
А сегодня утром строю эскадрилью, будущую эскадрилью, экипаж Дементьева отсутствовал. Отдыхал после трех полетов в зону патрулирования. Пустых, кстати. Немцы в этот район больше не ходят. Вместо госпитализированной Богдановой докладывает политрук лейтенант Валентина Кравченко.