Всей силой обрушились на беспечно стоявшие в степи – западнее горы Бэрх – охотясь на стада дзеренов борджигинские войска, с ходу смели их и погнали на север.
Распалившись в отчаянии, понимая, что обратного пути им уже нет, что только победа даст им жизнь, керуленские монголы дрались как взбесившиеся звери и гнали ононских как самых заклятых врагов. Не жалея стрел они осыпали ими бегущие толпы, кололи копьями и рубили всех, кого могли достать отточенные клинки кривых сабель и прямых мечей. Те же, ошеломленные столь сокрушительным отпором, огрызались, сбивались небольшими кучками и бросались на преследующих, но закрепиться на месте и дать сражение, как ни пытались, не могли.
До Онона не дошла немалая часть борджигинских воинов. Как подсчитали после, около двух с половиной тысяч мужчин остались лежать в снежной степи от горы Бэрх до верховьев Шууса. Столько же было раненых.
Выпроводив со своей земли незваных гостей, керуленские монголы откатились широким крылом назад и встали в степи. Ждали, расставив на вершинах высоких сопок дозоры, разминались в конном строю, наспех обучая молодых действиям в наступлении и обороне.
Борджигины не заставили долго ждать с ответом. На шестой день вышло в южную степь до тридцати пяти тысяч всадников, а к керуленским подошли еще подкрепления. На левой стороне верховьев Шууса, неподалеку от горы Хутаг, два монгольских войска, не выжидая, не обмениваясь словами, приступили к битве.
Три дня с рассвета до сумерек шли кровавые сечи, темными грозовыми тучами взлетали и свистели стрелы, тысяча за тысячей бросались друг на друга северные и южные ветви одного племени. Древний клич монголов – «Хурай!» – протяжно и жутко доносился с той и с другой стороны.
В ночь после третьего, самого кровавого, дня отряды некоторых борджигинских родов – сонидов, аруладов и других – самовольно снялись и ушли из своего стана. Тогда и хлынуло назад все войско борджигинов. Южные преследовали их до Хурха и, не решившись углубляться в ононские долины, чтобы не завязнуть в их заснеженных дебрях, возвратились к себе на Керулен…
Южные монголы одолели северных, отвели от себя страшную угрозу, но радости от победы у них не было. Слишком велики были потери, возвращавшиеся войска сотнями везли погибших и раненых. В каждом роду готовились к похоронам, прощались с уходящими к предкам. Ранен был стрелой в грудь их общий вождь – джадаранский Хара Хадан, погибли некоторые другие нойоны.
Победив в войне тех, кого в последнее время стали бояться больше, чем татар и чжурчженей, от которых всю осень и начало зимы с дрожью в сердце ждали нападения, убийств и грабежей, теперь все чувствовали лишь блеклое, необлегчающее успокоение и слабую надежду на то, что боги на небе смилостивятся и на этом беды их закончатся…
Нойоны пирами поднимали дух и себе и народу. В куренях всюду горели костры, на них по нескольку дней кипели котлы с даровым мясом, разливались большие туесы и бурдюки крепкой арзы. Народ в пьяном угаре славил подвиги воинов и тут же оплакивал ушедших.
По