острых углов, напоминая большие гончарные изделия.
– Необычненько, – не зная как реагировать на это чудо местного зодчества, произнес я.
– Когда палит солнце в наших домах прохладно, а ночью тепло.
Это, пожалуй, немалый плюс, раз он так говорит.
– А где твой дом? – спрашиваю я у Риша. Странно, но он замялся. Не хочет приглашать к себе?! Может, я здесь что-то вроде изгоя?
– Риш, я не прошусь к тебе. Просто покажи, где мне можно получить, а в дальнейшем и заработать на кусок хлеба и поспать. У меня был тяжелый день.
– Поползли, – снова говорит он, но теперь постоянно сдерживается, чтобы не опережать меня.
– Ты так медленно ползаешь, – не выдерживает Риш.
– Хожу я, а не ползаю, – поправляю я. – Хотя говори, как привык.
Риш в сопровождении своей охраны повел меня по улице к змеелюдям, с любопытством смотрящим на меня. Видел пару женщин-змей с детьми. Последние при виде меня бросали свои игры и прятались за взрослых. Было бы очень смешно, когда деточка способная меня пополам переломать на раз, прячется, если бы не было так грустно. Причем до боли в груди и наворачивающихся на глаза слез. Идя по этому странному месту, понимаешь, что обратно дороги нет, и тут ты совершенно чужой. Не знал, что это такое болезненно-опустошающее чувство, быть одиночкой в чужом мире.
– Приползли, – произносит Риш, возвращая меня в реальность.
Смотрю на ажурную ограду, сквозь которую видно не простую деревенскую постройку, а что-то вроде большого замка, не меньше.
– И куда ты меня приволок? – удивлено спрашиваю я змея.
– Это мой дом, – с гордостью возвещает Ришшарис.
– Ниче такие хоромы, – хмыкаю я, выпадая в осадок. – Царские палаты.
– Тукшерс, ты на сегодня свободен. Жду вас завтра у себя, – произносит Риш, открывая изящную калитку с двумя стражами, стоящими по бокам от нее. – Пока.
И закрывает ее передо мной. Довольно улыбаясь, помахал рукой. Я как баран стою и тупо пялюсь на происходящее, и машу в ответ рукой.
– Это че за прикол?! – мозг наконец-то догнал. – Ты куда?!
Змееныш уже скрылся с глаз. И что теперь?! Преодолевать преграду в несколько метров, то бишь забор, и не обращать внимание на недовольное шипение в мою сторону стражи? В самоубийцы не записывался. Разворачиваюсь, лыбясь во все тридцать два.
– И кто меня приютит? – радостно выдаю я.
– Он, – тычет пальцем в Тукшерса второй змей и, самодовольно хмыкнув, уползает прочь.
– Это почему? – я фигею без баяна над этими змеями. – Да куда и ты пополз-то?!
Тукшерс смотрит на меня как на невиданную зверюшку, по-собачьи склонив голову.
– Если и ты уползешь, то я найду тебя и прибью нахрен! Понял?! – начал злиться я. – Я жрать хочу! И спать! А вы не люди, а какие-то… Да вы и не люди, гоблины зеленые!
– Поползли, – улыбается он спокойно, тут же остужая мой гневный настрой, иду следом за змеем.
Усталость начинает брать свое, ноги заплетаются.
– Вставай, –