последовала за ней в коридор. – Погодите минутку… Я должна кое-что вам сказать. Насчет Папских государств.
– Что такое? – обернулась София.
Угрызение подошла вплотную.
– Если помните, – вполголоса проговорила она, – моя миссия направляется как раз в Папские государства.
– Да, вы говорили.
– И, как я уже сказала вам утром, наш корабль отплывает завтра. – Угрызение оглянулась на открытую дверь сорок пятой и понизила голос до шепота: – Если хотите, я спрошу капитана, не найдется ли на борту местечка для вас и вашего дяди.
У Софии округлились глаза:
– Для нас с Шадраком?..
– У вас есть нигилизмийский мандат, – сказала Угрызение и сопроводила свои слова многозначительным взглядом. – У вашего дяди – нет, но в прошлом иногда делались исключения для членов семей или пассажиров, путешествующих за плату. Думается, капитану Размышляю долгих уговоров не понадобится…
Она немного помолчала.
– Если поедете со мной, я без труда обеспечу вам доступ в Гранадский архив. Прочтете дневник и вернетесь с дядей в Бостон.
«В Папские государства! Уже назавтра!..»
Эта мысль никак не укладывалась в сознании. София отчетливо понимала, что возможность, предоставленная Угрызением, уникальна и неповторима. Если ответить согласием, будет ли это такое уж сумасбродство? Может, она всего лишь движется по вешкам, заботливо расставленным для нее Судьбами?
И тут в памяти всплыли слова Минны, произнесенные на рассвете. Раздались, словно наяву, в полутемном коридоре нигилизмийского архива. «Недоумевая, предложенного плавания все же не отвергай».
Софию снова охватил восторг.
– Да! – сказала она. – Да, я поеду!
Угрызение тоже поддалась нежданному чувству и крепко сжала руку Софии.
– Здорово! – сказала она. – Отплытие в пятнадцать часов, посадка начинается с полудня. Корабль называется «Истина». Как придете, спрашивайте непосредственно капитана Размышляя.
– Обязательно приду, – пообещала София. – Только Шадраку скажу. Но приду всенепременно!
9
Лига Энкефалонских эпох
…Так и вышло, что на пятый вечер нашего пребывания на борту «Гнездышка» мы сделали открытие, позволившее оценить весь масштаб хитрости капитана Рена.
То есть я наполовину ожидала чего-то подобного, но такое!.. Истина застала врасплох и Бронсона, и меня. Мы ждали капитана в его каюте. Он, по обыкновению, пригласил нас отужинать, но на сей раз тут же стал извиняться – некое дело требовало его присутствия – и попросил нас подождать, добавив: «Ничем не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома!»
Мы с Бронсоном долго сидели молча… Последние несколько дней выдались для нас не самыми простыми. Мне делалось на борту «Гнездышка» все некомфортней, ибо я нутром чувствовала обман; Бронсон же все более подпадал под обаяние капитана Рена и его белозубой команды, пребывая в уверенности, что они суть самые добрые и компанейские ребята