Это переполнило чашу терпения Джека.
– Хорошо, – рявкает он, отталкивая Споттсвуда. – Уберите свои руки!
– Довольно! – кричит Персевал. – Все зашло слишком далеко.
– Ничего с меня не довольно, – заявляет Джек, ухмыляясь как висельник. – Я выхожу из схватки, да? Это он у меня сейчас выйдет, как пить дать!
– Ради Бога, парень, – говорит Персевал. – Вспомни кто ты, и кто он. Это же гость, иностранец…
– Иностранец, который нечестно повалил меня.
– Он не знал правил.
– Тем хуже.
– Это был честный прием.
– Ничего подобного.
Старина Джек тяжело дышал.
– Послушайте, – говорит он. – Допускаю: он не знал, что повалил меня нечестно, воспользовавшись моей неготовностью, пока я ему кларет из-под носа подтирал. Допускаю: он был зол и не соображал как надо, потому что я побил его. Я готов покончить на том и обменяться рукопожатием – но не допущу, чтобы он тут подбоченивался и заявлял, будто я прошу его закончить бой. Такого мне никто не говорил – нет, нет, даже сам Том Крибб, ей-богу!
Все заговорили одновременно, Персевал старался растащить соперников и успокоить Джека, но большинству из нас нравилось, что недоразумение разрастается: не всякий раз удается посмотреть, как Джек Галли дерется по-настоящему, а судя по всему, он до этого дозрел. Том обратился к Бисмарку, но немец, презрительно ухмыльнувшись, только заявил:
– Я готов продолжать.
Сделав все возможное, Том вынужден был уступить, и вот соперников снова поставили друг против друга. Я, разумеется, ликовал: на такой оборот мне даже не приходилось рассчитывать, хоть и оставалось опасение, что добрый нрав Галли позволит Бисмарку отделаться лишь небольшой трепкой. Гордость старика была задета, но я подозревал, что этот прекраснодушный болван ограничится тем, что стукнет немца пару раз, доказав ему, кто тут главный, и на этом все кончится. Персевал, судя по всему, думал также.
– Полегче, Джек, Бога ради, – взмолился он, и бой начался.
Не знаю, на что надеялся Бисмарк. Он ведь был не дурак, и Галли уже показал, что способен сделать с ним что угодно. Могу только предположить – он рассчитывал снова сбить Галли с ног и был слишком самоуверен, чтобы прекратить схватку на почетных условиях. Как бы то ни было, немец ринулся вперед, раскинув руки. Джек стукнул его в корпус и когда, Бисмарк потерял равновесие, угостил его левой в голову, сбив с ног.
– Время! – кричит Споттсвуд, но Бисмарк ничего не слышал. Вскочив, он бросился на Галли и, ловко извернувшись, ухватил того за ухо. Джек пошатнулся, потом выпрямился и, словно инстинктивно, дважды врезал Бисмарку под дых. Тот свалился, хватая ртом воздух. Персевал кинулся вперед, вопя, что больше этого не потерпит.
Но немец поднялся и, переведя дыхание и подтерев текущую из носа кровь, выразил готовность продолжить. Галли отказался, но Бисмарк стал насмехаться над ним; в результате они сцепились снова, и Галли сбил его с ног.
Тот снова встал, и опять Галли заколебался, отказываясь продолжать, но стоило ему