подкрепляя слова жестами. Дикарь крикнул что-то в ответ, явно недовольный, потом слегка отворотил мустанга прочь. А потом, без всякого предупреждения, заложил резкий вираж, который его спутники повторили четко, как на параде, и понесся во весь опор к хвосту нашего каравана.
– Черт побери! – взревел Грэттен, и я едва не оглох, когда его кольт бабахнул прямо у меня под ухом. Один из индейцев выгнулся и с криком свалился, а когда конь вождя пролетал мимо меня, я упер ствол ему в шею и выпалил – в свалке нужно стрелять в цель, по которой наверняка не промахнешься – и мгновение спустя, пригнув голову и работая пятками, уже летел к фургонам.
Двое оставшихся краснокожих, улюлюкая, догнали замыкающую повозку и принялись размахивать одеялами. Я скомандовал возницам прибавить ходу, те защелкали кнутами, животные рванули вперед, и фургоны запрыгали в колеях. Грэттен выстрелил, но промахнулся, один из кучеров, зажав вожжи в зубах, тоже пальнул в божий свет, а потом оба индейца повернули и понеслись прочь.
Я подскакал к каравану, во все глаза глядя, откуда появится очередная опасность. Боже правый, долго ждать не пришлось: из-за гребня холма справа вынырнули и устремились к нам еще десятка два скотов. До них было фарлонга два, так как гребень уходил от реки, которая тем временем описывала большую петлю влево, так что, когда фургоны повернули, следуя ее течению, они одновременно стали удаляться от идущих на перехват преследователей. Но последним хватило бы и трех минут, чтобы нагнать громыхающий караван.
Ехавший передо мной Грэттен, прямо из седла перемахнул через задний борт фургона, и ведущие вьючных мулов саванеро проделали ту же операцию, бросив своих подопечных брести куда глаза глядят. Двое краснокожих, размахивая одеялами, налетели на них, стараясь загнать беспризорных животных в промежутки между фургонами. Бухнула винтовка Грэттена, и один из индейцев упал. Другой попытался заскочить на фургон, но, видимо, не преуспел, так как, когда я подскакал поближе, он уже готов был признать свое поражение в схватке с колесом, производя при этом жутко много шума.
Саванеро тоже открыли огонь; Грэттен закричал мне, указывая вперед, и я был совершенно с ним согласен: где-то там находился Бент, и я готов был поставить сто против одного, что достигну финиша первым. Пока я мчался вдоль каравана, пальбу вели с полдюжины многозарядных винтовок – самый подходящий бортовой залп, если на хвосте у тебя два десятка размалеванных дьяволов. Они были уже в двух сотнях шагов от нашего правого фланга, вопили как проклятые и стреляли на скаку. Я поравнялся с первым из фургонов, и впереди оставались только обе инвалидские кареты и дилижанс Сьюзи. Шлюхи в фургоне визжали и пытались спрятаться за бортами экипажа. Я увидел, как в дерево воткнулась стрела, еще одна просвистела над моей головой. «Самое время распрощаться с коняшкой и нырнуть в укрытие», – думаю я. И в этот момент скакун спотыкается и у меня осталась лишь доля секунды на то, чтобы высвободить ноги из стремян и спрыгнуть, прежде чем скотинка рухнула.
Все-таки