А сняв школьную форму, сама одевается. Это неподобающее поведение.
Нет. Я должна быть в одной из лучших школ, изучать политику и юриспруденцию, готовиться к своему первому появлению в Совете, которое должно состояться в день моего шестнадцатилетия, в этом ноябре…
Идти я не собиралась. Это не было обязательным, и в мое отсутствие место занимал представитель Атенеа, принимая решения вместо меня. Это было взаимовыгодным: они получали больше власти, а я могла оставаться вдали от двора. В самом деле, никто ведь не станет протестовать против такого положения дел.
Я поставила горячую чашку крепкого чая на стол рядом с ноутбуком, чтобы согреть его. Комната наполнилась ароматом жасмина, а угол экрана запотел. Юбку и блузку я сложила и оставила на подушке с цветочным рисунком, которая лежала на сундуке в ногах моей двуспальной кровати. Затем я открыла стоявший в углу шкаф красного дерева, единственный предмет мебели, который мне удалось убедить родителей привезти из моей комнаты в школе Сент-Сапфаер, и провела рукой по вещам, которые висели там. Здесь были платья в цветочек и черные брюки для работы. Рядом с зимним школьным джемпером расположились плиссированные юбки всех цветов. В самый же конец были задвинуты обернутые в серый полиэтилен уже маленькие на меня бальные платья и корсеты с небольшим количеством косточек, но все же настолько тугие, что дышать в них было непросто, а о еде и речи быть не могло.
Я знала, что в одном из этих чехлов спрятано бледно-желтое бальное платье с белыми перчатками до локтя и парой сатиновых туфель, зашнурованных белыми лентами. Именно в нем я появилась при дворе, когда мне исполнилось двенадцать. Это был не первый мой визит ко двору и не первая встреча с Атенеа – моя бабушка была близка с ними, – но именно тогда я впервые действительно поговорила с детьми королевской семьи. Тогда же я поняла, кто я такая и кем стану. Когда другие девочки смотрели на меня с завистью, а взрослые обращались ко мне и к бабушке с почтением, я осознавала, что значило принадлежать к Дому Элсаммерз, уступая титулом только самим Атенеа, быть почти королевских кровей.
Помнит ли он те недели, которые герцогиня и ее внучка провели в его доме?
В другом чехле, спрятанном в самой глубине шкафа, было черное платье.
Траурное платье. Тот день он точно не забудет.
Я прогнала эту мысль, сняла с плечиков широкую сорочку, надела ее и, поджав ноги под себя, присела к ноутбуку. Мне предстояло написать длинное письмо-тираду Джо, моей давней подруге-Сейдж, которая была так далеко, когда нужна мне больше всего.
Глава 6
Следующее утро омрачалось перспективой первого урока английской литературы с принцем. Будто проглоченная вишневая косточка, комок страха опускался из моего горла все ниже и ниже в живот, когда я стала считать число людей, которые уже составляли его свиту. Их было больше половины класса. Комок увеличился.
Утро этого дня мало чем отличалось от предыдущего с одной только разницей – рядом не было суетящейся