далёка, искусно плетя кружева из недомолвок и намеков, он завел разговор с Борисом Николаевичем о грядущих выборах. Козырев небезосновательно считал, что пришло время к ним всесторонне и тщательно готовиться.
Для начала, по его задумке, им следовало подыскать себе людей, имеющих представление о современных выборных технологиях.
– Ну… что вы мне все про это говорите?! – шеф неожиданно для Козырева отреагировал с досадливой раздраженностью.
Предстоящая предвыборная гонка обещала стать серьезным для его окружения испытанием. Рейтинг первого Президента России катился к отметке «статистическая погрешность». Другими словами, стремился он к «абсолютному нулю», с трудом удерживался на уровне пяти-шести процентов, совершал прецессионные колебания вокруг этих цифр.
– Вот и возьмите дело на себя. Занимайтесь им…
– Значит, вы мне поручаете? – вкрадчиво уточнил Козырев.
На лице министра появилась довольная улыбка. Ему доверялось дело не то чтоб ответственное, а дело государственной важности. И сам по себе факт оказанного ему высокого доверия говорил о многом.
– Поручаю вам… – Ельцин важно надулся. – Запрягайте лошадей…
Пока Козырев «запрягал лошадей», Андрея Владимировича сняли с поста министра иностранных дел. Президент отставил его поспешно, безо всяких объяснений. Первого российского министра иностранных дел просто-напросто вышвырнули на улицу, никуда не трудоустроив.
Впрочем, подобное отношение к своим ближайшим соратникам у Бориса Николаевича культивировалось и считалось в порядке вещей.
Первый Президент России мог на словах громко и с пафосом на весь мир вещать о своем безграничном доверии к тому или же иному высокопоставленному лицу и через день отправить бедолагу в отставку.
С людьми Борис Николаевич не считался. Держал он подчиненных за сор, который без всякого сожаления их Президент время от времени беспощадно сметал со всех властных подмостков.
– Я издал Указ… – напыщенно тянуло с экранов телевизоров.
Козырева вышвырнули. Срок выборов неумолимо приближался.
А рейтинг Ельцина уверенно держался на столь низком уровне, что никто из стоящих профессионалов не брался за абсолютно, на их далеко не самый непредвзятый взгляд, бесперспективного кандидата.
Накануне Нового года у Президента случился очередной инфаркт, и его упрятали в санатории в Барвихе. Окружение Ельцина одолевали сомнения: что делать с выборами, как в таком состоянии им выдвигать Ельцина на пост главы государства, если тот почти как неживой.
– И куда его… – огорченно моргнул Павел Бородин.
А врачи рекомендовали Ельцину полный покой. Их пациент далеко не молод. А выборы – это все, что угодно, но только не покой.
– Без него нас всех погонят… – вздохнул Олег Сосковец.
Ближайшее окружение Ельцина понимало, что с новым человеком придет