действительно лучились удовольствием, которое батюшка хотел нам доставить. Погода была прекрасная, а бриг послушен, как хорошо выезженная лошадь. Мы сначала обошли вкруг озера, потом прошли его во всю длину, наконец, к большому моему сожалению, бросили якорь и убрали паруса. Мы сели в шлюпку и поплыли к берегу: как только мы ступили под полог рощи, спеша вернуться к обеду, бриг дал второй салют.
С этого дня у меня была только одна радость, одна забава, одно счастье: бриг. Батюшка радовался, видя во мне такую склонность к морской службе. Работники, которые строили судно, должны были вернуться в Портсмут, и он нанял вместо них шестерых матросов из Ливерпуля. Что касается матушки, то она печально улыбалась, когда говорили о бриге, и утешалась только тем, что мне всего семь лет и пока я не могу поступить на действительную службу. Но она забывала о школе, о первой горестной разлуке, которая хороша только тем, что подготавливает к другой, почти всегда следующей за ней.
Я уже знал названия всех частей судна, мало-помалу познакомился я и с их использованием. К концу года я уже был в состоянии сам выполнять небольшие маневры: батюшка и Том стали моими наставниками. Это наносило вред другой части моего обучения, но ее оставили до зимы.
С тех пор как я побывал на бриге и ходил в мичманском мундире, я уже не считал себя ребенком – я мечтал только о путешествиях, бурях и сражениях. В одном углу сада поставили мишень, батюшка выписал из Лондона маленький штуцер и пару пистолетов. Сэр Эдвард хотел, чтобы я изучил досконально весь механизм огнестрельного оружия, прежде чем примусь за него. Для этого из Дерби два раза в неделю приезжал оружейник, нанятый учить меня разбирать ружье, потом, когда я уже знал каждую деталь по имени, батюшка позволил мне стрелять. На это ученье понадобилась вся осень, зимой я уже довольно искусно управлялся со всем оружием.
Осеннее время не прерывало наших мореходных занятий, а, напротив, помогало им. Батюшка дополнил мое обучение. На нашем озере тоже бывали бури, как на море, и, когда начинался северный ветер, поверхность его, обыкновенно гладкая и спокойная, вздымалась, и на ней образовывались волны, которые устраивали бригу порядочную качку. Тогда я лазил с Томом вязать рифы у самых высоких парусов, и это был для меня настоящий праздник: по возвращении в замок батюшка или Том рассказывали о моих подвигах, и удовлетворенное самолюбие возвышало меня в собственных глазах.
Три года прошли в этих занятиях, которые превратились для меня в забаву. В это время я не только стал хорошим матросом, смелым и ловким, но и знал уже корабельную работу так, что мог сам командовать. Иногда батюшка давал мне маленький рупор, и я из матроса становился капитаном: экипаж по моей команде выполнял работы, которые я с ним выполнял, и я утешался, видя, что и опытные люди делают иногда такие же ошибки, как я. В других сферах знания успехи мои были гораздо медленнее, однако географию я знал так, как только может знать ее десятилетний ребенок, я знал также немножко и математику, но латыни еще и не начинал учиться. Что касается стрельбы, то я делал