что заблудился и не знает, где находится. В конце концов он уперся в глухой тупик и уже решил было возвращаться, чтобы возобновить поиски покоя Мод, как вдруг в двух шагах от него прозвучал негромкий мужской голос:
– Кто здесь?
Робин прижался к стене. Незнакомец тоже замер, юноша слышал его тяжелое дыхание и позвякивание меча на перевязи.
– Должно быть, померещилось… – наконец произнес любитель ночных прогулок и продолжил свой путь.
Справедливо решив, что с таким провожатым будет легче выбраться из лабиринта каменных закоулков, Робин последовал за мужчиной. Вскоре его силуэт исчез за одной из дверей. Робин последовал за незнакомцем – и оказался в замковой часовне. Оставалось только притаиться в сумраке за массивной колонной.
Свет луны падал сквозь витражный переплет окна на одно из надгробий. Перед ним на коленях молилась молодая женщина, лицо которой скрывала вуаль. Рослый мужчина в монашеском одеянии застыл посреди центрального прохода, беспокойно оглядывая часовню. Наконец монах заметил женщину и, едва сдержав крик радости, бросился к ней. Услышав шаги, она стремительно обернулась.
– Кристабель! Возлюбленная…
Дочь владетельного барона Фиц-Олвина вздрогнула, вскочила на ноги и в следующее мгновение бросилась в объятия монаха:
– Аллан, ты здесь!.. Мой рыцарь, как я тебя ждала…
8
Лесник все же поведал жене о предсмертной исповеди ее брата, умолчав лишь о самых гнусных его злодеяниях.
– Будем молить Господа простить Роланду его прегрешения, – печально вздохнула Маргарет, не пытаясь скрыть горьких слез.
Старик монах бормотал заупокойные молитвы; время от времени к нему присоединялись Гилберт и его жена, а старому Линкольну было велено вырыть могилу в том месте, о котором упомянул Ритсон…
День тянулся бесконечно; ждали Робина и его спутников, чтобы достойно предать земле умершего. Леди Мэрион в конце концов решила отправиться навстречу брату. Волкодав Ланс спал, растянувшись у порога; девушка окликнула пса, и они, никого не предупредив, углубились в лес.
Мэрион медленно шла по тропе, размышляя о судьбе Аллана. Мрачные предчувствия одолевали ее, и вскоре она, едва сдерживая слезы, утомленно опустилась на траву под деревом невдалеке от дороги. Пес улегся рядом, положив огромную голову на колени девушки, словно разделяя ее печаль. Однако верный страж не забывал о своих обязанностях: время от времени он принюхивался, а порой настороженно вздрагивал, и Мэрион, чтобы успокоить Ланса, запускала пальцы в жесткую шерсть на его загривке.
Солнце уже склонялось к горизонту, когда пес внезапно поднялся, глухо рыча. Мэрион вскочила, пытаясь убедить себя, что волкодав чует путников на тропе, а значит, возвращается ее брат. Пес между тем вел себя странно: шерсть у него на загривке встала дыбом, он обнажил свои огромные клыки и разразился громогласным лаем.
В лесу по-прежнему было тихо. Ланс умолк, и девушка успокоилась. Но едва она