– машина, дрожа и подпрыгивая, рывками заскользила по откосу, осторожно съехала по каменистой дороге к подножию холма, где тянулась глубокая канава, скатилась в нее и замерла.
– Черт бы ее побрал, – снова изрек мистер Квест, еле сдерживаясь и огорченно взглянув на своих двух дам. Не очень рассчитывая на успех, он попытался включить мотор с помощью стартера. Результат оказался мгновенным и неожиданным. Машина, скрипя и скрежеща, взлетела на край канавы и покатилась по дороге между полями маиса. Маис уже почти созрел – он стоял, тускло поблескивая, весь золотисто-серебряный, сухой, как бумага, и шелестел на ветру мириадами листьев. Внизу, там, где кончался этот участок, именуемый «Сто акров», пролегало полотно старой железной дороги. Не доезжая до нее, мистер Квест остановил машину, вышел, снял с радиатора пробку и заглянул внутрь. Там что-то слегка булькало, и оттуда еле уловимо тянуло тухлятиной.
– Пока все в порядке, – с удовлетворением сказал он, и они двинулись дальше.
Вскоре они снова остановились.
– Три с половиной мили, – пробормотал мистер Квест. – Уровень бензина должен быть…
Он посмотрел на стрелку, показывающую количество горючего в баке. Ведь до станции было целых семь миль. Вернее, всего пять и три четверти. Но раз до Дамфризовых холмов семь (тогда как на самом деле было всего шесть) и до Джейкобс-Бурга – тоже семь (тогда как на самом деле – по крайней мере девять), то и до станции должно быть семь миль: ведь так приятно иметь дом, который находится в самом центре некоего магического круга – какие богатства, какая власть могут сравниться с этим? Но одно дело – семь миль в поэтическом представлении мистера Квеста, и совсем другое, когда приходится в соответствии с этим проверять положение стрелки, указывающей на уровень бензина. Поэтому мистер Квест нахмурился и сказал:
– Придется, пожалуй, заехать в гараж. Просто удивительно: если люди добились того, что мотор может работать в течение целой человеческой жизни, почему же все остальное так недолговечно?
Прибыв на станцию, миссис Квест устремилась в лавку Сократа, держа в руке список покупок, а мистер Квест поехал в гараж. Марта постояла на веранде, выжидая, пока мать забудет о ее существовании, заговорившись с другими женщинами у прилавка, а потом быстро направилась к группе деревьев, за которыми виднелась лавка для кафров. Это было большое, несуразное здание из кирпича с простенькой верандой на столбах. Марта пробралась между толпившимися, по обыкновению, перед лавкой туземками с детьми на спине, откинула занавеску из пестрых бус, висевшую на двери, и вошла. Через все помещение тянулся длинный прилавок, уставленный банками с яркими разноцветными леденцами и заваленный рулонами бумажных тканей. Вдоль стен стояли мешки с мукой и сахаром, велосипеды, коробки с парафином, ящики с земляными орехами. Над прилавком висели, позвякивая, дешевые бусы, связки вяленого мяса, губные гармошки и стеклянные побрякушки. В лавке стоял запах пота, дешевых красок и пыли, и Марта с удовольствием вдохнула его.
Старик