заметил:
– Ты только погляди, кто к нам пришел!
А Джосс сказал:
– Ну и ну!
И оба умолкли, ожидая с ироническим видом, чтобы она заговорила.
Марта сказала:
– Я принесла вам вашу книгу. – И протянула ее.
– Покорнейше благодарим, – отозвался Солли и взял книгу.
А Джосс сделал вид, будто продолжает читать; Марте это было неприятно: ведь если верить миссис ван Ренсберг, он в свое время питал к ней нечто большее, чем чувство дружбы. Вместе с тем ей стало легче от того, что он не смотрит на нее. И, обращаясь к Солли, она с известным кокетством спросила:
– Можно присесть? – И тут же села.
– Из нее скоро выйдет настоящая модница, а? – заметил Солли Джоссу, и оба откровенно, в упор стали разглядывать гостью.
После всех своих ссор с матерью Марта наконец добилась того, что теперь сама шила себе платья. Кроме того, она голодала, чтобы придать своей фигуре элегантную гибкость и стройность, а поскольку от природы она принадлежала к типу пухленьких девушек, то результаты диеты не слишком украшали ее. Не понравились они и братьям Коэн, продолжавшим разговор, как если бы Марты вовсе тут не было.
– Желтый цвет идет ей, правда, Солли?
– Да, Джосс. И этот занятный разрез на платье тоже здорово придуман.
– Но уж слишком она тоща, Солли, слишком тоща. А все оттого, что перестала есть жирную, нездоровую, по ее мнению, еврейскую пищу.
– Что ж, Джосс, лучше быть тощей и иметь чистую кровь, чем быть толстой, жирной и зачумленной…
– Да замолчите вы наконец, – смущенно сказала Марта; братья подняли брови, покачали головой и вздохнули. – Я знаю, вы думаете… – начала она, и опять оказалось, что ей очень трудно докончить свою мысль.
– Что мы думаем? – почти одновременно спросили они, и в их тоне прозвучал тот же сарказм, что и у их отца.
– Все совсем не так, – сказала она с запинкой, но стараясь, чтобы слова ее звучали как можно искреннее, и с мольбою посмотрела на братьев. На минуту ей показалось, что она прощена, – так мягко заговорил с нею Джосс.
– Бедняжка Мэтти! – начал он. – Значит, тебе твоя мамочка запретила встречаться с нами?
Ласковый тон, каким была произнесена эта фраза, обманул Марту, и смысл не сразу дошел до ее сознания, а когда дошел, на глазах у нее выступили слезы.
– Нет, вовсе нет, – ответила она.
– Тайна! – изрек Джосс, продолжая подтрунивать над Мартой и кивком предлагая Солли поддержать его.
И тот, вздохнув с напускным сокрушением, добавил:
– …которую мы так и не узнаем – вот обида.
И вдруг Марта, сама не зная, как это у нее вырвалось, смущенно пролепетала:
– Это все миссис ван Ренсберг насплетничала…
Она посмотрела на Джосса, по смуглому лицу которого медленно разливалась краска, но он взглянул на нее с такою неприязнью, что она тут же умолкла.
– Оказывается, миссис ван Ренсберг насплетничала, – заметил Солли Джоссу.
– Да, – вставила