Караванов, – Меня не надо пугать. Я считаю, что брак наш из рук вон плох; тем не менее в нем есть много хорошего, что, собственно, не требует супружеских отношений…
– Это как? – опешила Елена.
– Мы близкие, хорошо понимающие друг друга и отлично сотрудничающие люди. Для этого совершенно не обязательно жить вместе и спать в одной постели, – почти пропел он.
– Как скажешь, дорогой, – в тон ему выдохнула Елена с мыслью: «рехнулся!»
– Наши попытки улучшить брак собственными усилиями потерпели крушение, – откликнулся он тоном, идущим на попятную. – Вижу для нас только два выхода: либо делаем попытку улучшить ситуацию с помощью семейного психолога, либо переходим к модели «живем вместе и поддерживаем публичный образ счастливой семьи»; но сексуальные проблемы каждый решает там и так, как считает нужным…
– Я должна подумать, – сказала Елена и отправилась в ванную.
В воде ей всегда лучше думалось, но сейчас не думалось вообще. Она даже забыла намазать на лицо любимую маску. Что все это значит, и какой бес вселился в Караванова?.. Последнее время он был сильно задумчив и сильно покладист, но ей некогда было это анализировать. Видимо, всему виной ролевые игры, на которых он понял, что достоин лучшей жизни… Лучшей так лучшей, ради бога, хотя кому он особенно нужен в свой инфантильный полтинник?…
Елена поняла, что надо расслабиться и подумать про что-нибудь хорошее. Например, про «взрослого» совладельца каравановской фирмы Егорычева. Она вспомнила, как брала у него первое интервью, тщательно продумав одежду и макияж. Как с интонации в ответе на третий вопрос было слышно, что в финале он спросит:
– У вас будет время со мной как-нибудь поужинать?
А в прощании – что он позвонит завтра.
Чтобы склеить мужика, Елена никогда ничего не делала специально. Она была совсем не кокетлива, просто, если хотела мужика, не силилась этого скрывать.
И действительно, на следующий вечер они ужинали в «Праге». У Егорычева были седые виски, элегантная бородка и очень мягкая манера говорить. Было видно, что он ровесник Караванова, но благодаря усилиям новорусского оздоровления выглядит моложе.
– Ты всегда такой бархатный? – спросила она через несколько часов, лежа в чьей-то чужой спальне, на уже «своем» плече Егорычева.
– Нет, я вообще-то зверь, – усмехнулся он. – Это последние годы стал метаться… Не так живу… Не тех люблю… Ты ко мне когда в кабинет зашла, подумал, вот именно такую Мальвину мне и надо… Знаешь, как от проституток тошнит?
– А я в этом браке только сезон охоты начала, – призналась Елена.
– Муж достал? – спросил Егорычев, рисуя языком на ее шее сложносочиненный узор.
– Да нет. Он замечательный… Просто так вышло. Увидела тебя по телику и заинтересовалась, неужели в нашем климате вызревают ответственные мужики?
– Журналист меняет профессию для сбора материала… – хихикнул он.
– Именно… – С ним было так хорошо и так спокойно.
– Значит,