остолбенелыми глазами в потолок. На одном из таких пиров, он спал дольше обычного. Родственники приняли его за умершего и, похоронили, положив с ним в могилу, кроме богатств, украшений и оружия, ещё и эти самые сильнодействующие снадобья, которые он любил больше жизни.
В эту же самую ночь, чёрные старатели раскопали могилу и, как только «Хап» смахнул с гроба последнюю погребальную земельку, изнутри послышался стук. Филипп онемел. Мало того, что он испугался и нечаянно уронил верёвку вниз, он ещё и убежал.
Будучи по природе своей не только интриганом, но и человеком осторожным и предусмотрительным, Филипп, в своё оправдание: «Куда пропал отец?», созвал тинг и сообщил на собрании: «Якобы погребённый и отец были давними друзьями, но держали это втайне от всех и, вот теперь, когда его не стало, отец не может перенести эту утрату и ушёл к нему в заупокойный мир и будут они там теперь неразлучны».
Данная новость – «Дружба «Бесстрашный и Неуязвимый» и «Хапа» на сходе всех удивила, но уход отца Филиппа ни кого не расстроил. Ни кто в селе «Хапа» не любил. Они даже всем собранием, перешёптываясь, попытались вспомнить его настоящее имя, чтобы помянуть усопшего, но не могли вспомнить, как его зовут, а спросить у сына постеснялись – дабы не огорчать его дополнительно.
– Поминки справить надо бы, – предложили селяне Филиппу, но сын решил сэкономить и не праздновать погребальной тризны. Чтобы избежать дополнительных вымогательств селян, он сослался на горе и покинул собрание.
После ухода Филипа кто-то предложил провести расследование, уж больно сомнительной ему казалась версия дружбы «Хапа» с «Бесстрашным», предлагаемого одёрнули и предложение дознания не поддержали. Зато все как один были едины во мнении: «Поминки надо справить».
– Не по человечески это?!! – все как один, выразили своё мнение, оставшиеся на тинге жители. – Может, соберём общую тризну и своими силами проводим ушедшего?!!
Все были не против и даже считали это обязательным и необходимым, но конкретных организаторов не нашлось и данное предложение, само по себе, сошло на нет. Мало то, что «Хапа» никто в селении не любил, все ещё и побаивались этого скрытного семейства живущего на самом отшибе – на заимки.
А Филипп, как ни в чём небывало стал продолжать, жить поживать, как будто ничего и не произошло.
Но как то, его очень сильно заколотило. Затрясло всего-всего, и он услышал голос отца. От этого страшного ведения, ему стало холодно, несмотря на то, что изба было очень даже сильно протоплена и ещё тлели в печи последние угли, но в помещении стало вдруг зябко и что-то завыло, загудело и загуляло по дому. Подобно, как гуляет по двору завывая, разбушевавшаяся метель.
– Семь дней же сегодня минуло, – подумал с ужасом хозяин и понял, что отец видно, в самом деле погиб – его должно быть задрал усопший бессерк, ибо слыл он воином бесстрашным и кровожадным.
– Надо