Господа и дражайший для нас. Почтим же его образ приношением, наиболее Ему подходящим. Уподобимся же Христу, ибо Христос уподобился нам. Станем ради Него подобными богам, ибо Он явился человеком ради нас. Он избрал себе худшую участь, чтобы даровать нам лучшую; Он сделался бедняком, дабы обогатить нас своею бедностью; Он избрал себе жребии раба, дабы доставить нам свободу; Он принизился, дабы возвысить нас. Он умер, дабы мы спаслись; Он восшел на небеса, дабы увлечь нас за собою, нас, погрязших в пучине греха…
Да будем мы все одно во Христе Иисусе, ныне и в обителях небесных. Его же сила и слава во веки веков. Аминь».
Служение Церкви требовало активной общественной деятельности, а Григория тянуло к уединению, к жизни созерцателя и ученого, в крайнем случае – учителя. В этом душевном борении между внутренними склонностями и долгом христианина прошла вся его жизнь.
При императоре Валенте, поддерживавшем ариан, притесняемая константинопольская община православных пригласила св. Григория к себе. Для него была оборудована часовенка в доме его родственника, поскольку большинство храмов, в том числе Святая София и церковь Святых Апостолов, были в руках ариан. Успех проповедей Григория был необычайным – многие еретики отреклись от своих убеждений в пользу Православия. Здесь прозвучали его знаменитые пять догматических поучений, за которые св. Григорий на Халкедонском Соборе 451 г. был назван Богословом. Приехавший в это время в Константинополь св. Иероним писал, что «равного Григорию среди латинян не сыщешь».
Вошедший в Константинополь после гибели Валента император Феодосий возвел Григория на кафедру Святой Софии. В 381 г. в Константинополе состоялся II Вселенский Собор, на котором Григорий председательствовал, а второй каппадокиец, Григорий, брат Василия, прочел вступительную речь и был назначен блюстителем ортодоксии. Этот Собор стал торжеством и вершиной деятельности «великих каппадокийцев», лучшей памятью незадолго до того почившего Василия Великого.
Бесконечные столичные интриги вскоре заставили мучительно переживавшего их Григория сложить архиерейские полномочия. Свою прощальную речь он закончил словами: «Прощай, царственный храм… Прощай, храм Святых Апостолов… Прощай, епископский престол. Прощай, великий город, прославленный верой и любовью ко Иисусу Христу. Прощайте, Запад и Восток, ибо за вас я боролся, а вы воздвигли на меня брани.
Прощайте, дети мои, храните сокровища, вам доверенные. Вспоминайте о моих мытарствах, и да пребудет с вами милость Господа нашего Иисуса Христа».
Он вернулся в Назианз, где была его семья и где он до своей смерти в 390 г. занимался любимым писательским делом. Творения Григория Богослова пользовались широкой известностью и непререкаемым авторитетом до последних веков византизма. Отцы и Учители Церкви последующих лет писали комментарии к его трудам, а византийский философ, богослов и политический деятель XI в. Михаил Пселл называл св. Григория христианским Демосфеном.
Богословское