да зачем им столько, распоряжаться, де, не умеют. Надо, де, их учить, как жить да как богатство тратить. И власти будущей не мог угадать даже премудрый Ярослав. Власть власти рознь. Времена уйдут, князья уйдут, все переменится. Только русская земля останется на века такой, какой она сейчас у каждого пред глазами в пути-дороги пролегла. И сохранять эту землю вместе с ее людьми да богатствами щедрыми надлежит племени воеводскому. И еще сказал Ярослав:
– И должны вы семя свое сберегать да не распылять. И связь через времена сохранять. Книжники чтобы ваши вели родовую нить, родовую честь. И чтобы потомки ваши через века могли заглянуть и в нашу глубь. Кто от своих корней далеко не уходит, крепче на земле держится. А не сбережете Русь… Нет, такое даже помыслить не могу! Божий мы народ, и Господь наш Спаситель в веках поможет оградить нам Русь и с Запада, и с Востока. Но было мне, воеводы, видение большое да страшное: открылось мне, что самая главная и противная нам сила еще не народилась. А будет она таиться и наливаться злом против Руси далеко от наших краев. Великое противостояние грядет на нашу землю. И ничего мы не можем сделать для наших потомков, кроме оставления им памяти да крепости духа. А ведь виделось мне и то, что никто, кроме русичей, не сможет устоять против власти той темной да хитрой. Власти, что поперед Божьей воли захочет бежать. Но виделось мне, братия, и то, что внуки наши далекие осилят и эту беду. Виделось мне однажды, что смог я заглянуть в те времена далекие. И видел я, что жива Русь, и жив русский народ. И потомки наши живы, хотя многие из них не удержали нить рода, упустили, рассеялись… Так подмогнем же, воеводы, далеким нашим сынам созданием крепкого Братства и единства нашего! Будем начеку стоять на страже Руси нашей светлой, чтобы знала она только одну волю – Господа нашего!
Ярослав говорил долго, не позволяя перебивать себя ни словом, ни вздохом. Но и воеводы, слушая князя, каждый видел за собой тот клочок малой родины, что обязан был оберегать от напасти. И гордился, что причислен к великому племени воеводскому. Молодые радовались, что принадлежат теперь к Братству сильному и тайному, а старшие все больше горбились под гнетом ответственности. Ответ-то держать перед нерожденным народом ой как строже да тяжельше, чем перед тем, который по улицам ходит. Ходит такой привычный: хлеб жует, медовуху пьет, баб забижает али любит, детишек родит, стариков хоронит, на торгу горло дерет да в церкви поклоны бьет. Вроде обычный народ. А тот, что после них будет, какой он родится? Страшно все это и весело. Ой, как весело…
Задумывались мужики, а Ярослав все говорил и говорил… Потом подозвал к себе своего друга, забеленного уже сединой не меньшей, чем Киевский князь.
– Вот вам первый князь Ярый. Слушайтесь его. Он вам строгий отец. И заботный. Меня не станет, он вам вместо меня указы давать будет. А его не станет, новый Ярый у вас будет. Ваш Совет Братства его и изберет. И никто над вами больше не стоит. Только Бог, а до него – господин князь Ярый. Власть мирская меняться будет,