И еще от стыда, за то, что позволила себе пустить этого наглеца в свое сердце. Надо было нажаловаться вчера папе, чтоб выгнал этого хама взашей из нашего дома. Чтоб носа своего больше здесь не показывал!
– Или, что, уже не нравлюсь?
Эйнар отодвинул пустую тарелку, неторопливо облизав жирные от масла пальцы. А потом посмотрел на меня так… мне не по себе стало. Глаза из прочразно-голубых в одно мгновение превратились в два алых уголька.
Я отступила к выходу. Вся злость в миг улетучилась, сменившись страхом. Ой, не стоило, кажется, на него кричать. Не буди лихо, как говорится…
– Нравишься, – тихо и очень четко произнес Эйнар.
И медленно двинулся ко мне, застывшей, как статуя, в дверном проеме. Страх сковал тело, я могла лишь молча смотреть как он подходит ко мне, как берет мое лицо в свои руки, проводит измазанными в масле пальцами по щекам, пунцовым от недавней злобы.
– Ты – моя волцича. Моя. Понимаешь, что это значит, Кира? Я выбрал тебя и никому не отдам. Никогда, – прошептал он, глядя мне в глаза.
И коснулся моих искусанных от волнения губ своими, твердыми и горячими. И страх вмиг исчез, а руки сами собой потянулись к его плечам. Я поняла, что не могу и не хочу сопротивляться.
– А целоваться ты не умеешь, – с ухмылкой заметил он через минуту.
– Да как ты…?! – начала было я, но его настойчивые губы заставили меня замолчать.
– Ничего, я тебя научу, – сказал он спустя еще минуту.
Я открыла глаза и увидела улыбку на его лице. Первую улыбку с тех пор, как он к нам приехал. И она была такой заразительной, что я не сдержалась, улыбнулась в ответ.
– Что?
– Ничего, – я пожала плечами, – Просто первый раз вижу, как ты улыбаешься. Тебе идет.
Он улыбнулся еще шире, обнажая острые клыки, и притянул меня к себе так сильно, что дышать стало тяжело. Голова опять закружилась.
– Почему на ужин не пришел? – спросила я, когда вновь обрела возможность дышать, – Я думала, ты меня избегаешь.
Эйнар посмотрел на меня как на дурочку. В глазах явно читался упрек. Он назвал меня своей волчицей, а я тут извожусь глупыми мыслями о том, понравился ему наш первый поцелуй или нет.
– Я тебя не избегаю. Просто…дела были. Надо было проверить кое-что. Я вернулся только час назад.
Странно. Я-то думала, что он весь вечер дома был. Не заметила совсем, уходил он или нет. Очень странно.
Должно быть, мысли, как в зеркале, отразились на моем лице, потому что Эйнар тут же добавил:
– Извини, не успел тебе сказать. Все случилось в последний момент.
– Что – все?
– Отец тебе сам расскажет, – ушел он от прямого ответа.
– Ладно, – я не стала спорить.
Но про себя подумала, что все это как-то немного подозрительно. Эйнар шпионит за кем-то тайком? За моим отцом или по просьбе моего отца? Что он там может на ночь глядя проверять? Воображение разгулялось, прямо детектив какой-то… Надо с отцом завтра обязательно поговорить. Пусть объяснит.
– Как