чем былой гнев. Спустя несколько минут возле него, как и каждое утро, выстроилась нестройная шеренга зевающих рудокопов.
Одни совсем проснулись и сладко предвкушали завтрак, другие спросонья натягивали на себя широкополые шляпы с низко опущенными тульями, служившие защитными шлемами. Мастер Бартус, поморщившись, вздохнул, глядя на свою унылую команду, и отправился проверять свечные фонарики на шляпах мальчиков. Покончив с этим, он снова осмотрел подравнявшуюся шеренгу и опять вздохнул, но уже с удовлетворением.
– Через минуту жду вас на кухне, – довольно произнес он и, услышав легкий шепот, пролетевший по ряду, грозно добавил: – И проверю, чтобы лица у всех сияли чистотой, как бляха у меня на ремне. Любой, кто посмеет предъявить мне свою наглую физиономию, – тут мастер довольно хмыкнул, как бывало всегда, когда ему удавалось употребить какое-нибудь мудреное слово, – я хочу сказать, в совершенно грязном виде, тот прямиком отправится на работу без еды.
Он оглядел работников, чтобы убедиться, что его угроза произвела должное впечатление.
– Старшим сегодня назначаю Барута.
Это был новичок на руднике, о чем явно свидетельствовала его все еще плотная фигура. Похоже, сегодня он попал в число тех, кого мастер разбудил, сбросив на земляной пол. Мальчик сделал неуверенный шаг из конца вереницы, испуганно хлопая глазами.
– Да, Барут, будешь сегодня старшим. Пожалуй, тебе пора позаботиться о фигуре и начать поменьше жрать, – расхохотался мастер Бартус, довольный своей удачной шуткой, под дружный смех маленьких рудокопов. – Подойди сюда, не бойся, мелочь пузатая, – продолжал он, рассчитывая насмешками продемонстрировать свое чувство юмора во всем великолепии.
Его подопечные захихикали, а Барут, покрасневший до кончиков ушей, неловко засеменил к мастеру, словно ему действительно было тяжело передвигаться из-за своего веса.
– Так, Барут, – пробасил отец Бом, склоняясь над ним, отчего мальчуган совсем смутился и уставился в пол. – Это почетная должность, – значительно произнес он. – Ты будешь отвечать за всех. Чтобы все работали, как следует. Но результат мы узнаем, когда будет сдана норма за день. А вечером все должны вернуться домой невредимыми, без увечий. Это уж я сам проверю. Ты понял? – гаркнул он в самое ухо Барута, прикрытое полями шляпы.
Барут, то ли от испуга, то ли от свалившейся на него ответственности, а может, от того и другого сразу, втянул голову в плечи так, что стал похож на диковинный гриб.
– Я тебя спрашиваю, пузан! – встряхнув мальчугана за плечи и понизив голос, повторил мастер.
– Пузан! Пузан! – послышались одобрительные выкрики со всех сторон.
На руднике работники обращались друг к другу только по прозвищам, именами пользовался лишь мастер. И для новичка его присвоение было очень важным событием. Если прозвище оказывалось обидным, он так и жил с ним до конца жизни, даже если ему удавалось