лишь для того, чтобы забрать домашние задания, которые ему нужно было проверить к завтрашнему дню. Слева от него сквозь высокие многосекционные окна лился предвечерний свет, справа, в кабинетах преподавателей, неразборчиво жужжали голоса. В это время дня старый дом походил на музей.
– Баррингтон, я думал, ты сегодня выходной. Вид у тебя просто ужасный. Не заболел?
Велк не сразу нашелся, что ответить. У него действительно сегодня был выходной. Обратился к нему Джона Майло, учитель английского в одиннадцатых и двенадцатых классах. Несмотря на его пристрастие к рубашкам в клетку и обтягивающим вельветовым брюкам, Майло не был невыносимым типом, но Велк не имел ни малейшего желания говорить с ним о том, почему он сегодня отказался от занятий. Канун дня Святого Марка уже обрел для него видимый отблеск традиции, в соответствии с которой он большую часть ночи напивался, а перед самым рассветом валился спать прямо на полу своей комнаты, объединенной с кухней. В этом году он предусмотрительно попросил выходной на день Святого Марка. Преподавать латынь мальчишкам из Эглайонби само по себе было адским трудом. А уж с похмелья – просто мучением.
Так что Велк просто помахал в воздухе стопкой домашних заданий. Увидев фамилию, написанную на верхнем листе, Майло выпучил глаза.
– Ронан Линч? Это его работа?
Повернув стопку, Велк прочитал написанное сверху имя и кивнул. В этот момент мимо промчались несколько учеников, торопившихся на тренировку по гребле. Кто-то из них толкнул Велка, так что тот налетел на Майло. Ученики, вероятно, даже не заметили своей провинности: Велк был лишь немногим старше их, а из-за прискорбно крупных черт лица казался еще моложе. Так что принять его за школьника было не так уж трудно.
Майло отстранился от Велка.
– Как тебе удается заставлять его ходить на занятия?
Упоминание о Ронане Линче затронуло больное место Велка. Потому что ему всегда приходилось иметь дело не с одним только Ронаном; Ронан входил в нераздельную тройку: Ронан Линч, Ричард Ганси и Адам Парриш. Все ученики его класса были богатыми, самоуверенными, надменными, но эти трое больше чем кто бы то ни был напоминали ему о том, чего он лишился.
Велк попытался вспомнить, пропускал ли Ронан хоть когда-нибудь его уроки. Учебные дни сливались между собой в один нескончаемый день, который начинался, когда Велк парковал свою развалюху рядом с новенькими машинами учеников, расправлял плечи, протискивался между хохочущими пустоголовыми мальчишками и вставал перед полным классом учеников, которые в лучшем случае смотрели на него стеклянными глазами, а в худшем – открыто дерзили ему. А в конце дня Велк, измотанный и одинокий, безуспешно пытался выкинуть из головы воспоминание о том, что когда-то он был одним из них.
Когда же все это сделалось моей жизнью?
Велк пожал плечами.
– Не помню, чтобы он когда-нибудь прогуливал.
– Впрочем, он ведь, кажется, учится у тебя вместе с Ганси, да? – спросил Майло. – Тогда все понятно. Они неразлучны как пальцы перчатки.
Этого