Вполне возможно, что их кто-то вспомнит, но вряд ли эта находка кого-то потрясет до глубины души, заставит куда-то мчаться, кому-то звонить, сообщать. К этому времени умерли многие бабушки, дедушки, соседи. Люди разъехались в другие края, в иные города.
Положено отработать это маленькое происшествие? Сделаем. Что можно – выясним, не сумеем – нас простят. Нужные бумажки подошьем в папки и поставим их на полки, каждую под своим номером.
Вот и все, ребята, конец фильма. Проехали.
Да о чем говорить, если каждую ночь находят то три, а то и гораздо больше свеженьких, тепленьких, еще сочащихся кровью трупов. За каждым неостывшая трагедия, страдание, боль. Хоть бы с ними управиться как-то успеть.
Пафнутьев сильно ошибался и пока еще не знал, что ему не один раз придется в этом убедиться. Он столкнется с тем, что остро заточенный нож из рессорной стали и поныне лежит на расстоянии вытянутой руки. Патроны, спрятанные за книгами в фанерном шкафу, набиты кабаньей картечью. Порох в них сух и свеж.
Окажется, что бампер на легкомысленной легковушке лимонно-желтого цвета сделан не из жиденькой немецкой или японской пластмассы. Он изготовлен из самой настоящей стальной брони, раздобытой на соседнем танковом заводе. На этом металле не остается никаких следов после столкновения с неосторожным ночным прохожим.
А эти самые ночные прохожие до того неосторожны и самонадеянны, что просто смешно. Но смеяться, конечно, будут уже не они. Эти наивные бедолаги свое отсмеялись, но еще не догадываются об этом.
Вот и Пафнутьев Павел Николаевич тоже скоро откажется от своих легковесных мыслей о канцелярском характере работы, которая ему предстоит с этими несчастными скелетами. Уже через два-три дня он почувствует, что в мире существует заточенный нож из рессорной стали, патроны с кабаньей картечью и бампер из танковой стали, пристроенный к лимонно-желтой легковушке.
Знать об этом через два-три дня он не будет, но почувствует. Озноб предчувствия пробежит по его спине гораздо раньше, может быть, уже завтра утром. В его собственном рабочем кабинете. Да, едва он взглянет на поверхность своего стола и увидит три маленькие кучки предметов женского туалета, основательно проржавевших и совершенно непригодных к употреблению.
Впрочем, там будут не только они, но об этом чуть позже. Давайте дождемся утра.
А сейчас все выглядит очень мило. Светятся солнечные зайчики на столике, на котором стоят стеклянные кружки с пивом. Порхает за прилавком девчушка в белом переднике. Глухо позвякивает посуда в ее руках.
Поймав взгляд девчушки, Пафнутьев легко, не задумываясь, вскинул руку и показал ей три растопыренных пальца. Мол, нам еще три кружки.
– Мне не надо, – сказал Худолей. – Уеду вон на том самосвале. Посмотрю, что там и как.
– Все необходимые поручения я уже дал, – холодно сказал Шаланда. – Землю ссыпают на автоплощадке.
– Вот и хорошо. Хочу убедиться, что они не сваливают весь грунт в одну кучу.
– Пусть только попробуют! – Шаланда положил массивный кулак на стол.
– Пусть