Конституционализм как правовое основание социальной солидарности. Монография
в составе дореволюционных Государственных Дум представителей низших слоев населения подчас оценивается весьма позитивно. Так, современный российский историк и политолог В. А. Никонов отмечает данное обстоятельство как исключительно позитивное: «…в американском Конгрессе ни разу не заседал ни один крестьянин. В российских Думах их было достаточно много»252.
И хотя, видимо, не необразованные крестьянские депутаты оказали определяющее влияние на печальную судьбу данного института в дореволюционной России, недостатки в работе дореволюционной Государственной Думы были обусловлены в значительной мере и некоторым переизбытком демократизма избирательного законодательства: во-первых, наличие безграмотных, малокомпетентных и безответственных депутатов само по себе не способствовало (и никогда не способствует) авторитету и работоспособности представительного учреждения, во-вторых, общий популизм ее деятельности был весьма ощутим и опасен, в-третьих, пестрым был партийный состав всех созывов дореволюционной Государственной Думы. Поэтому реформа избирательного законодательства 1907 г., сдерживающая демократические начала выборов, т. е. принятие Положения о выборах в Государственную Думу от 3 июня 1907 г. вместо Положения от 11 декабря 1905 г., была скорее таким же вынужденным шагом, как и отказ от формирования «булыгинской Думы» в 1905 г. в пользу более демократичного избирательного законодательства. В данной связи представляются совсем необоснованной критика дореволюционного народного представительства как «изуродованного и ограниченного»253, на что обращалось внимание в юридической литературе254. Совсем наоборот, вынужденная степень демократизма первого российского законодательного акта о выборах представляется опередившей свое время с учетом российских исторических условий начала ХХ в.
С ростом образованности и требовательности населения, организации рабочего класса, а также эмансипации женщин необходимость большинства ограничений избирательного права постепенно отпадала: избирательный корпус неуклонно расширялся. Соответственно, постепенно возрастали возможности реализации принципа социальной солидарности в сфере управления обществом.
Тем не менее избирательный корпус даже при самом демократическом политическом режиме не может и не должен совпадать с населением страны. Данное обстоятельство делает логически невозможным точно определить субъекта суверенитета, превращая его в условный. А коль скоро это так, то сомнительна и абсолютная ценность каких бы то ни было форм реализации народного суверенитета – поскольку непонятно, чья именно воля и в какой именно степени выражается при их использовании.
Вполне объяснимо поэтому, что относительно форм реализации народного суверенитета между разработчиками данной концепции тоже существовали разногласия. Истории и современности известно две такие формы: прямая и косвенная (представительная)