хочу выпить за кулинара. Это – восхитительно. Я слышала, что мужчины хорошо готовят, но у нас в семье всегда женщины занимаются на кухне, и мне как-то не приходилось встречаться…
– Спасибо. Но это не моё изобретение. Рецепт очень необычный. Его берегут сотни лет и доверяют немногим, – в его голосе звучала гордость.
– Ты что, правда был на Сицилии?
– Нет. Мы действительно встретились с Антонио на Чегете… Ну, тот итальянский дипломат… Я его выручил, и потом в знак благодарности он устроил мне в Москве неожиданный праздник. Но меня больше покорило его отношение к традициям и семейным легендам. Знаешь, я себя таким дикарем почувствовал, когда Антонио начал рассказывать про весь свой клан, перечислять не только живых родственников, но и тех, кто два-три века назад жил, – Иван помолчал. – А это блюдо готовят очень редко, когда принимают нового члена в семью. Если кто-то рождается или женится. В исключительных случаях – если кто-то посторонний спасает жизнь члену семьи. Они считают это вторым рождением.
– Как интересно. Так ты спас ему жизнь?
– Ну, это звучит слишком громко. Тогда погода была плохая. Антонио сорвался метров с десяти. Ногу сломал. Вот я его до лагеря на себе и приволок.
– Слушай, а может быть, тебе в какой-нибудь передаче по телевидению выступить. Наверное, будет многим интересно, – неуверенно произнесла девушка.
– Да перестань. Знаешь, они к этому очень серьёзно относятся. Не напоказ. Искренне верят в свою семью и свои традиции. Антонио специально дедушке в Сицилию звонил, спрашивал разрешение на мое посвящение. Представляешь, они до сих пор живут по своим законам чести. И старики, и дети. Как орден рыцарей. С тех пор поменялись одежда, машины, самолеты, а дух свой, веру сохранили. Он когда это всё рассказывал, мне показалось, я книжку о средневековых замках и рыцарях читаю.
– Ты итальянский знаешь?
– Нет. Антонио хорошо говорит по-английски.
– Так ты и меня в рыцари посвятил? – улыбнулась Лиза.
– Не смейся, для меня это тоже очень серьёзно.
– Извини, я не хотела тебя обидеть.
– Ничего. Просто у меня ведь и семьи-то нет. Отца я совсем не помню, мать умерла, когда мне двенадцать было, – Иван помолчал. – Вырос в школе спортивного резерва в Подмосковье, потом – школа менеджеров.
– Да, я помню, ты рассказывал, – сочувственно ответила девушка.
– Если честно, то я говорил о тебе с Антонио перед поездкой.
– Правда? – искренне удивилась Лиза.
– Не смейся, пожалуйста. Ты для меня особенный человек.
– Ты тоже, – и она внимательно посмотрела ему прямо в глаза.
Они замолчали. Лиза стало как-то не по себе из-за того, что она могла обидеть этого большого искреннего ребенка. Возможно, он прав и кто-то еще хранит и строго соблюдает традиции. Главное – верить. Каждый выбирает веру по себе. Она есть, или – её нет. Многие только делают вид, что свято верят во что-то, но на самом деле им так просто удобно. Это – как любовь. Настоящее чувство – редкость. Большинство повторяют