жилах тоже течет немножко дворянской крови, – и она подняла глаза вверх, изображая кающуюся грешницу.
Иван рассмеялся, но продолжал строгим голосом:
– Я предупреждал тебя перед церемонией. И ты поклялась всё исполнить.
– А я не в вечернем платье, и мне прощается, – нашлась она. – Вот если бы ты не торопился, и я оделась, как того требует случай…
– Одежда не имеет значения, – настаивал Иван. Но тут же смутился, глядя на очаровательную грудь Лизы, так давно волнующую его. Он наполнил бокалы золотистым вином, поднял свой и посмотрел своей избраннице в глаза.
– Я верю, что ты всё понимаешь, – их бокалы одобряюще зазвучали от легкого прикосновения.
– Вино замечательное, – попыталась сменить тему Лиза, – но его явно придумали коварные мужчины, чтобы уговаривать скромных девушек.
Иван не ответил. Не торопясь, он начал очищать оставшиеся креветки и очень бережно подносить их к губам возлюбленной. Их незнакомый аромат и терпкий привкус так гармонично сочетались с вином и приправами, что она вновь прикрыла глаза от наслаждения.
– А теперь я хочу сказать одну фразу, которая обязательна в данной церемонии, но если ты посчитаешь её лишней, то можешь не повторять за мной. Каждый говорит за себя, и никто никого не принуждает. Если не хочешь, то можешь лишь посмотреть на красивый обряд, которому несколько сотен лет, но не участвовать в нем. Просто промолчи, – Иван взял свой бокал правой рукой, и накрыл его левой ладонью.
Лиза настороженно молчала. Глядя ей в глаза, он тихо продолжил:
– Разделяя с тобой трапезу, я разделяю с тобой и свою жизнь.
Не торопясь, он осушил весь бокал. Лиза – тоже. Тогда Иван протянул ей свою левую ладонь, она последовала за ним. Очень бережно он стал переворачивать свой бокал над открытой левой ладонью Лизы и стал ждать. Маленькая капелька сбежала по внутренней стенке и упала в серединку ладони Лизы. Она исполнила все в точности.
– А самую последнюю каплю своей жизни я отдам тебе, – его голос задрожал, выдавая волнение.
Как эхо, заворожено глядя Ивану в глаза, Лиза повторила эти трогательные слова. Не сговариваясь, они поднесли свои ладони к губам, вбирая капельки. Чуть помолчав, Лиза первой прервала тишину:
– Так красиво и необычно. Интересно, кто это придумал.
– Точно никто не знает. Они просто верят в это.
– А креветки обязательно? – не унималась девушка.
– Это же обряд. Ну, пекут же у нас куличи и пасхи.
– Да, ты прав, – Лиза вздохнула. Потом, вопросительно приподняв правую бровь, полушутя спросила:
– А что, я теперь вот могу называться… Как ты там сказал…
– Валороссо, – серьёзно подсказал он.
– Вань, ты смеешься? – растерянно протянула Лиза.
– Они просто верят в это сердцем, а не записывают на бумаге.
– И что, я вот теперь могу приехать на Сицилию и сказать «здрассьте, я ваша…», – девушка