для совещаний показался Ханнес и смахнул с головы снежинки.
– Извини, Вехтер, мне нужно было сначала расчистить выезд… – Он заметил Целлера и тут же умолк.
– Отлично, Ханнес. – Вехтер выключил проектор. – Мне от этого ни холодно, ни жарко. Поедешь со мной в больницу, тебе даже раздеваться не нужно. Элли вместо этого займется квартирой и соседями, которых еще не опросили.
В ответ Элли возвела глаза к потолку и отвернулась. Это не помогло: Ханнес нужен был Вехтеру в больнице. Он был в деле с самого начала и знал подозреваемого, Вехтеру не придется ему ничего дополнительно объяснять.
Все прочие задачи быстро распределили, комнату заполнил грохот отодвигающихся стульев и шорох курток. В людском водовороте возле Вехтера неожиданно оказался Целлер.
– Доброе утро, Михаэль.
– Вот как, ты снова вспомнил мое имя?
– Да ладно тебе, ты же знаешь, как все обстоит. Можно тебя на пару слов, пока ты не ушел? Ты ведь уже наверняка выяснил, кто такой Оливер Баптист…
– Да. – Вехтер резким движением застегнул молнию на куртке. – И ты даже не представляешь, насколько мне это безразлично.
Элли плюхнулась на один из освободившихся стульев, который под ее весом угрожающе скрипнул, и помассировала ноющие ноги. Ах, зачем она только надела эти сапоги на высоких каблуках! Она подумала, что никогда больше не выйдет в них на улицу, пусть ей даже придется бегать в перлоновых чулках.
Ну, прекрасно. Ханнес теперь отправится к главному подозреваемому, а ей придется торчать на месте преступления. Это ее немного задело. Элли не думала, что Вехтер поступил так намеренно, он на самом деле старался. Но иногда этих стараний было недостаточно. Элли сначала почувствовала нечто похожее на слабый укол в сердце, потом еще один и еще, пока не превратилась в настоящую куклу вуду. Как она только могла думать, что в отделе Михи хорошо работать? Очень плохая идея!
Было светло, но роллеты оставались опущенными, сквозь них пробивался свет прожекторов со стройки напротив. Пол на кухне покрывала засохшая красно-бурая кровь. Место было широко огорожено, и все же на нем виднелось множество следов и отпечатков обуви. Лишь светлое пятно и кое-какая разметка говорили о том, что здесь недавно кто-то лежал. Элли уже наловчилась не обращать внимания на приступы паники, то и дело охватывавшие ее, но все внутри кричало о том, что ей нужно бежать. Лишь от одного эффекта Элли никак не могла избавиться: она все видела словно издалека, но с этим можно было работать. Ведь орудие убийства пока что не нашли. Криминалисты упаковали в пакеты все ножи из квартиры, но ни один не подошел.
Элли взглянула на Хранителя Молчания. Он стоял на кухне, скрестив руки на груди, и осматривал место преступления или, по крайней мере, делал вид. У него было обычное имя – Ганс-Дитер Штаудингер. Но привычными мерками этого человека измерить было невозможно. Элли до сих пор не знала, был он гением или просто лентяем.
– ХМ, тебе в этой квартире что-нибудь бросается в глаза? – спросила она.
Он поднял брови и взглянул