возможно только в одном случае.
– Ого! Интересно, в каком же?!
– Если я вот в этой футболке и шортах и вот в этих, извините, тапочках буду сидеть на снегу рядом и сетовать на то, что один из нас забыл ключ и захлопнул дверь, выходя выбросить мусор.
– Ты часто выбрасываешь мусор в таком виде зимой?
– Да всегда.
– И я должна буду делать это вместе с тобой, да?
– Ну разумеется, я не собираюсь разлучаться с тобой ни на минуту!.. О Боже, я пошутил, ты в порядке? Это не ложь.
На подобные очевидные шутки мой организм реагировал редко – разве что едва ощутимым покалыванием там же, под ребрами. На сей раз не произошло вообще ничего.
– Черта с два, ты совершенно серьезен, – хохотнула я.
– Отнюдь. Вот сейчас – да. – Тим согнал со своего лица улыбку и нарочито деловым тоном отчеканил:
– Никто. Никого. Ни в чем. Ограничивать. Не будет. И привязывать, и навязываться, и надоедать – тоже.
– Это ты расскажешь своей жене. У нас с тобой союз иного рода, – подколола его я.
– Но не менее приятного, – подхватил он. – Выбери день – и я помогу тебе с вещами.
И только в этот миг на меня накатило осознание – масштабное, но при этом почти успокаивающее, как теплая морская волна: да, это действительно произойдет, и это правильно, и это, может быть, станет началом лучшего периода в моей жизни. Осталось только рассказать матери и отчиму. Задача не из простых, если учесть, что до тех пор я ни словом не обмолвилась им о существовании Тима…
– М-м, что ты сказала? Куда уехать? На отдых? – Мама с аппетитом обгладывала куриную ножку, и, глядя на нее, я подумала, что зря затеяла разговор за ужином, да еще довольно вкусным.
Это было самое удобное время, потому что никто никуда не торопился, но все же было жаль портить благостную атмосферу. Вот сейчас начну объяснять, мама отодвинет тарелку и заговорит со мной очень серьезно – и все, вечер насмарку. Ну почему я не подловила момент, когда Яши нет дома? Перед ним-то я отчитываться не собиралась, его можно было просто поставить перед фактом. Все эти мысли тоскливо пронеслись в моей голове за несколько секунд, прежде чем я произнесла:
– Я имела в виду – переехать. Жить.
– Жить? – У мамы сделался обескураженный вид, будто я ни с того ни с сего перешла на китайский.
В сторону отчима я не смотрела – не повернула голову, даже когда он с напускной строгостью спросил:
– С кем это ты собралась жить?
«Тоже мне суровый отец. И с воспитанием уже проехали, папочка», – так и сидело у меня на языке, но как раз для дискуссий момент был явно неподходящий. Моей главной задачей было максимально твердо обозначить свою позицию. Мысленно я уже распаковывала чемоданы в доме Тима, так что отъезд был делом решенным.
– Я собралась жить с другом. Мы… просто дружим, вы его не знаете. – Напрасно я опасалась, что мама начнет скандалить и отговаривать меня –