Предположим, мир – это огромная барка, подобная золотой барке Ра, и плывет она по священному звездному Хапи. – странник указал на жемчужную россыпь Млечного Пути. – Так же, как плывет твоя царская барка с первых порогов Хапи до самого устья. Но можно спрыгнуть и поплыть обратно к порогам, и ты увидишь воды Хапи, по которым проплывала барка ранее и, возможно, взойдешь на ту, же барку, отплывающую от порогов.
– Но это будет уже другая вода и другая барка. – после некоторого раздумья сказала царица. – Та первая уже в неведомое уплыла.
– Зато река останется та же самая… – вестник неожиданно замолчал, сообразив, что хотела сказать царица. – А ведь ты права, царица. Река будет уже другая. – он задумался и через пару мгновений вновь просветлел ликом. – Но берега ведь будут те же! Значит все наоборот – время это река, а все остальное берег. Прошлое не исчезает, оно просто остается ниже по теченью. – вестник указал рукой вверх по течению, на юг.
Нейтикерт молча, смотрела на ночного гостя, затем указала на алебастровый кубок, мерцающий мягким телесным светом.
Странник встал с песка, отряхнул колени, налил из хрустального кувшина с узким горлом почти черного вина и, держа кубок двумя руками, поднес его царице. Темные глаза ее, похожие по отсвету пламени на вино, неожиданно оказались очень близко, так близко, что страннику почудилось – сделай он еще одно движение вперед, и он провалится в их темную мрачную глубину.
«Этого еще не хватало!» – подумал странник, чувствуя неожиданную слабость и неодолимое желание свалиться к ногам царицы, – прекрати, не смей думать об этом. Ничего этого нет, и ее – нет. Здесь ты – единственный кто есть! Все остальное прошлое, которое уже случилось, прошло и улетело в бездну и ты все это видишь благодаря непонятному вывиху природы».
Однако царица была – вот она. И завораживающие глаза, по-прежнему не мигая, смотрели на странника в упор, а полные, чувственные губы шевелились, произнося что-то неслышимое. Окружающий мир вдруг отстранился и хоть не исчез совсем, но потерял реальность, время исчезло, и вместо него явилась вечность.
Страннику вдруг показалось, что они превратились в барельеф на стенах дворца, и теперь он будет вечно протягивать кубок вина царице в окружении двух леопардов и льва, неотрывно смотрящих на него, и через тысячелетия люди будут приходить и смотреть на странного человека, протягивающего прекрасной царице кубок вина и будут гадать кто они, эти двое, как они жили там, в глубинах времени, о чем они мечтали, как страдали, как любили, к чему стремились. Трудно сказать, сколько времени они оставались без движения, ибо, как сказано оно, время, на время исчезло.
Нейтикерт протянула ладонь, поднесла кубок ко рту и, слегка пригубив, вернула его страннику.
– Выпей со мной странник, плывущий против течения; выпей с древней, ушедшей за горизонт царицей, говорящий молча, – сказала она со странной улыбкой; жуткие затягивающие глубины ушли из ее глаз, и теперь