Уоппинга и далее в открытое море. Он совсем обессилел. Черт, да он был попросту пьян; в желудке как будто горел костер. Он двинулся в обратный путь – к уличным огням, к трезвому кафедральному величию Святого Павла, к холодной ночлежке с кричаще яркими хризантемами над кроватью.
На набережной обернулся и бросил последний, затуманенный алкоголем взгляд на Темзу.
И старая псина-река проводила его тяжким вздохом.
7
На следующий день Дрейка разбудил вой пылесоса в соседней комнате. Проклятье, теперь уже и по утрам нет покоя! Голова раскалывалась, внутренности горели, язык словно покрылся кирпичной крошкой. Он таращился на синие обои, пока не вспомнил, где находится. Поднял руку, чтобы взглянуть на часы. Черт! Он проспал обед.
Вы все еще там? – кричала миссис Марш, колотя кулаком по двери.
Да, все еще здесь, миссис Марш, промямлил он.
Он заплатил за ночлег и направился к Паддингтонскому вокзалу в попытке использовать с толком хотя бы остаток дня. Решил купить билет на самый первый завтрашний поезд в Корнуолл, а затем снять комнату где-нибудь рядом с вокзалом, чтобы уж точно не опоздать. Это все, что он смог придумать. Похмелье вгрызалось в мозг с крысиной жадностью; снова липкой волной накатило мучительное беспокойство.
Утренний час пик на вокзале давно закончился, и это избавило его от обычной толчеи при перемещении через кассовый зал. Подошедший к перрону поезд окутался облаком пара, и Дрейк прижался к стене, пропуская пассажиров и носильщиков. Взглянул на вокзальные часы. Положение стрелок напомнило ему о голоде, и тут же слева от себя он заметил буфет.
Он почти ничего не ел со вчерашнего завтрака, да и тот большей частью не задержался в желудке, переместившись на палубу парома. Заказал чай и булочку с беконом. Его тон не понравился буфетчице, проворчавшей, что слово «пожалуйста» вдобавок не помешало бы. Боже, если б она только знала! Дрейк обшарил карманы в поисках мелочи. Он вовсе не хотел быть грубым – просто экономил слова. Ему и так стоило больших усилий внятно сформулировать заказ и сдержать предательскую дрожь. Обхватив чашку двумя руками, он кое-как донес ее до столика, не пролив чай. Последний оказался темным и крепким – настоящий английский чай, не чета французскому пойлу, – и он сразу отпил большой глоток. Потом снова подошел к прилавку.
Вот ваша булочка с беконом, сэр, сказала буфетчица.
Дрейк взглянул на нее. Было ясно, что буфетчице он не нравится и что она не обманывается на его счет. Несмотря на французскую одежду и запах мятного леденца изо рта. Она понимала, какой жалкий субъект скрывается за этой внешней оболочкой.
Благодарю вас, сказал он. И приношу извинения. Тяжелая выдалась ночь.
И тяжелое утро, насколько я вижу.
Вся жизнь такова, сказал Дрейк, вымучивая улыбку.
Надеюсь, теперь ты не будешь в претензии? – подумал он и, вернувшись к столу, начал торопливо есть. Посмотрел на буфетчицу, которая убирала посуду с соседнего столика, и головная боль отпустила при виде ее подрагивающих грудей и округлых