дурак.
Случайный взгляд на столик в центре гостиной заставил Моник вернуться к реальности: там стояли те самые коробочки, которые она привезла из Флоренции. Духи были распечатаны. Возле духов, выбранных Эленой, лежала узкая бумажная полоска, вторая полоска валялась на полу, скомканная. Надежды Моник угасли, на их место пришло осознание жестокой реальности.
– Ты что, не мог подождать до завтра? – спросила она, стараясь не выдать себя.
– Зачем? Разве это что-то изменит? Ты нашла то, что мне нужно. Одевайся, это стоит отпраздновать. Я приглашаю тебя в ресторан. Эти духи – настоящее открытие. Ты просто гений.
Жак направился к ней, но Моник не пошевелилась. Ведь слова Жака относились не к ней! Моник хотела признаться Жаку в том, что духи нашла не она, но Монтьер не дал ей договорить. Слова застыли у нее на губах, потому что Жак крепко обнял ее и его руки заскользили по ее изящному телу.
Моник закрыла глаза, отдавшись чувству тепла, рождавшегося от каждого прикосновения любимого мужчины. Невольно у нее вырвался тихий стон. Жак принялся покрывать поцелуями ее шею. Моник глубоко вздохнула.
«Твой гений не я», – вертелось у нее на языке.
Она могла бы солгать. Она понимала, что Элена не обидится – ей не было дела до духов и Монтьера. Но ведь потом будет только хуже. Какой смысл лгать и знать, что этот восхищенный взгляд и слова похвалы адресованы не ей? Она присваивала себе чужие заслуги!
Несмотря на такие мысли, Моник не сказала ни слова. В эту секунду весь окружающий мир исчез, Элена, духи – все это было не важно. Она хотела этого мужчину, она обожала его, одно маленькое усилие – и они снова могли бы заняться любовью. Достаточно просто промолчать.
И вдруг Моник замерла от ужаса: несмотря на благие намерения и мысли, она поняла, что ради Жака готова на все, что угодно. Готова лгать, готова притворяться, готова обворовать лучшую подругу.
– Твой гений не я, – тихо сказала она.
– Что еще за глупости? – шепнул Жак, почти не размыкая губ и продолжая покрывать ее шею поцелуями.
Он был прекрасным любовником, никто лучше его не знал ее тела. Он показал ей рай. Точнее, все, что она знала о рае, казалось детским лепетом по сравнению с тем, что мог сделать этот мужчина.
– А если так оно и есть? Если духи выбрала не я?
Моник сразу же пожалела о сказанном. Промолчи она, и через минуту они бы уже оказались в постели. Но Жак уже отстранился, в его взгляде сквозило сомнение. Моник почувствовала, как сквозь дымку иллюзий, надежд и лжи пробивается горький привкус стыда. Ей было невыразимо жалко себя.
Неужели она докатилась до того, что готова лгать, лишь бы его удержать? До чего она докатилась!
Моник попыталась взять себя в руки, вспомнить о гордости, точнее, о том, что от нее осталось. Она глубоко вздохнула и вдруг снова почувствовала, как ее обволакивает сладкий и нежный запах амбры. Но в этом запахе больше не было солнца, моря и сладкой любовной дрожи. Резким движением Моник собрала волосы в хвост. Она старалась не смотреть