рот ладонью. Слёзы хлынули из её глаз, когда она почувствовала горькое сожаление от осознания происходящего. Наташа едва заметно улыбнулась мужу и хотела что-то сказать ему, но не нашла сил для этого. Тяжело дыша, она лишь приоткрыла губы. Со слезами на глазах Орлов приподнял жену и прижал к своей груди.
– Всё будет хорошо, Наташенька…. Мы вернемся домой. Мы спасёмся… Ты только не умирай, – хрипло шептал Алексей, ощущая, как его сердце разбивается на тысячи осколков. – Только не умирай…
***
«Она умерла».
Это была одна из двух мыслей, которая бесперебойно гремела в голове Орлова, когда они выбирались с территории биостанции.
«У Маши остался только я».
Это была вторая мысль. Она ещё громче гремела в голове Орлова, когда они с Ольгой, Андреем и ещё несколькими из выживших ребят пробирались через высушенные войной лесные просторы: темные и опасные. У них с собой был лишь один низкочастотный передатчик, который мог схватить связь только с дороги на Звенигород, никак не дальше.
Искать аппаратуру для связи на биостанции после бойни было слишком опасно – боевики могли вернуться. Хуже – они ещё могли быть где-то там.
Наташа умерла.
«У Маши остался только я, поэтому я должен выжить».
Вот что думал Алексей, крадучись направляясь через лес к дороге. Там им, наконец, удалось передать сообщение Соболеву.
Их вытащили. Они спаслись. Они – да, Наташа – нет.
***
Орлов скользнул напряженным взглядом по старому резному столу из красного дерева. Узорная резьба всё ещё хранила свою особую стать.
Лёша перевел взгляд на открытую книгу, лежащую на столе, в её страницы было вложено письмо. Даже отсюда Орлов мог с легкостью различить подпись Сергея Сухонина – архонта подземного города-государства Адвеги.
Подпись стояла под знаком щита, на котором была выведена ровная буква А.
Алексей приблизился к столу, коснулся чистых листов бумаги, что покоились у книги с вложенным в неё письмом, и закрыл глаза.
Как тихо здесь было…
Эта комната, как и вся усадьба, сохранила красоту старинных времен – зыбкую, уже почти полностью забытую этим умершим миром. Кабинет Соболева всегда казался Орлову светлее и уютнее многих других помещений. Наверное, за счет золотистых стен и трёх высоких окон с каждой стороны комнаты.
Алексей посмотрел в сторону того окна, в стекло которого уже давненько стучали ветки дерева из усадьбинской рощи. Пыльные тюли мягкими волнами спадали к стёртому паркету и слегка покачивались от сквозняка, как и тяжёлые жёлто-зелёные шторы.
Здесь всё было великолепно – от грани до грани. Здесь, в Куполе – в городе-государстве, расположенном под Звенигородом на территории усадьбы Введенское. Этот город был основан здесь через двадцать шесть лет после начала войны. Лютой зимой две тысячи сорок четвёртого года Михаил Соболев привел своих