Но конкретно сейчас я тебе мешаю, поэтому я могу пойти и поиграть в новую компьютерную игрушку.
Ну ладно, Чародейчик, ты меня достал. Не пойду я ни к каким игрушкам. Просто возьму и уеду. Вот и всё. Сиди, читай свои бумаги, копайся в интернете, кричи на своих чиновников, топай ногами, а я еду домой.
Да, я уехала. Мне стало скучно. Ты тиран, я знаю. Ты деспот и диктатор. Ты – Чародей. Дальше что? Ты не понимаешь, что мне не нравится. Да мне всё не нравится! Если я тебе нравлюсь, посмотри на меня, скажи мне об этом. Если ты меня хочешь, ну соблазни меня, не знаю, изнасилуй, в конце концов. Ты же ничего не делаешь вообще.
Я дурочка, потому что понятия не имею, о чём говорю. Ладно.
Делай раз. Минус штаны. Делай два. Минус кофта. Делай три. Минус майка.
Ну? Я же красивая, когда голая. У меня красивое тело. Я гибкая, у меня отличная растяжка. Так ты сделаешь что-нибудь?
Да. Он сделает. Натянет на меня штаны, треснет по заднице и топнет ногой. А я не боюсь уже. Я и сама могу топнуть. Только ему наплевать. Посидела за компом два часа. Посмотрела удивительный спектакль в театре города со старой башней. Вот это весчь, вот это я понимаю, танец.
Я нашла, как мне казалось, идеальное решение своей проблемы. Ревность. Если тиранчик проявит некоторую ревность, я пойму, что не работаю за бесплатно декоративным украшением его дворца. Отличный был план, только где найти в этом городе и этой стране мужчину, который согласится даже теоретически, даже мысленно перейти дорогу тирану? Может, Шут и мог бы, но как к нему подступиться? Он видит во мне нечто среднее между любимой собачкой и любимой фарфоровой статуэткой тирана (причём ни того, ни другого у тиранчика нет). Все остальные и вовсе шарахаются, как чёрт от ладана.
Я попыталась разведать хоть что-нибудь про бывших подружек Чародея. И поняла, что правды не узнаю. Слухи изобилуют скандальными подробностями, но все они – высосанные из ничего журналистские фейки. Я выяснила только, что две бывшие пассии тирана отправлены жить за океан с круглой суммой в кошельках.
Ого. Я поняла, почему Чародея называют тираном и деспотом. Сегодня он решил, что нашей тирании необходима реформа пенсионного обеспечения. Вопрос пенсий у нас вообще очень сложный, болезненный, и два предыдущих режима уже подорвались на этой затаённой мине социального недовольства. Чародею мины нипочем. Он спокойно, но так энергично заявил какому-то толстому председателю фонда, что расстреляет его прямо сейчас. Потом, ничего не стесняясь, врезал председателю ногой пониже спины. И, когда тот в полуприсяде выбегал из его кабинета, напутствовал его почти ласково: «Побежал, побежал – работать!»
Лично на меня всё это произвело мощное впечатление. Но это были цветочки. Потому что потом он меня поцеловал. Посадил к себе на колени и легко коснулся моих губ своими. Оказалось, это как-то обычно. Как руку погладить. Ласково, нежно, приятно, но обычно. И всё же мы целовались, не знаю сколько времени.
А-а-а!