материю. И сейчас власть этим занята. Это как староверы уходили в леса. Не надо смеяться над духовностью, она таки есть, и она важна для русских. Лыковы ушли в леса, про это «Таежный тупик» Василия Пескова…
– Вы любите теории интеллигентские, а я исследую массовое сознание. Исследую формы, в которых масса перетекает. А то, что вы говорите, – я называю это мережковщиной, Мережковский любил такое.
– По мне, так это почетно – быть мережковцем!
– А я это из себя всегда вычищаю. Вот почему у меня мало комментариев. Потому что то, что я достаю из жизни, – что можно рядом с этим поставить? То, о чем вы говорите… Я не люблю такие интеллигентские теории. Они красивые – так, иногда потрепаться за столом. Друг перед другом – мы можем поупражняться.
– Да ну, какой из меня интеллигент… Я – человек из глубин пролетариата. Я уверен, что вы читали Захер-Мазоха, Зимбардо и прочих про страдания и насилие.
– Конечно.
– А вы не ходите в секс-шопы?
– Ни разу не была.
– Вот! А надо бы.
– Да, надо найти какою-то лесбиянку и сходить, – не пойдешь же туда с мужчиной.
– Я вас призываю непременно сходить. Чтоб вы заглянули в подсознание народа еще и с этой стороны. Плетки, хлысты, наручники, кляпы…
– Это дальше Достоевского?
– Думаю, это другой аспект. Одни люди мучают других. (Вам это ничего не напоминает?) Люди платят деньги за то, чтоб их били. Это огромный рынок! На рынке страданий крутятся огромные деньги! Обещайте сходить!
– Да, надо сходить. Может, это как-то связано с наслаждением?
– Ну да. О чем я и говорю. Таковы мазохисты. Люди и этносы. Это я к вашей теме страданий. Вот и водка, не чужая нашим народам: люди кривятся, морщатся, крякают, запивают, им противно. Выбор напитка народом – это же архиважно. Или, ладно, водка – но ее ж можно разбавлять, ну, там, березовым соком, патриотически. Но нет! Надо чтоб было противно. Не просто пьют, а помногу, чтоб утром похмелье, это ужасное состояние – впрочем вам не понять, вы ж не пьете. В армии и в тюрьме мучают друг друга. Ну вы понимаете, о чем я говорю.
– Да, понимаю.
– Вот этот список мазо. Не получается ли так, что Россия (и Белоруссия тоже, а Украина уходит от этого) – страны такого православного фундаментализма…
– Нет, я думаю, это только Россия.
– Ну вот как исламские террористы. Шахиды.
– Я видела, как моджахеды спокойно говорили о смерти. В плену.
– Возможно, Россия – страна победившего фундаментализма, того же мазохизма. Мой дед рассказывал, что замполит на фронте ставил задачу – воспитать в бойцах презрение к смерти. Прекрасный термин, ныне забытый. Ну и дальше – уничтожить сельское хозяйство, вообще экономику… Вы думаете, что я перебарщиваю?
– Вы подгоняете под идею, а жизнь всегда богаче идеи.
– Да я не подгоняю, а пытаюсь понять и объяснить происходящее. У меня вот такая версия, такое оправдание, объяснение. А у вас какая версия?
– Я