задирать его, но ничего не добился. Никому, даже такому прожженному типу, как Фрэнк, не удавалось задеть за живое человека, который лишь смотрел на тебя как слегка удивленный бизон, а потом бормотал свое обычное:
– Не понимать. Вали куда подальше!
– Поллини? – переспрашивал Фрэнк.
Он сидел в рубашке с отстегнутым воротничком на спинке старой честерфилдской софы, на которой приходилось спать Луизе, когда они ссорились.
– Да это я научил всему, что умеет делать Поллини, слишком неуклюжий, чтобы хоть чему-то научить теперь меня.
Это было типичное для Фрэнка заявление. Оно не только не имело никакого отношения к правде, но звучало и вовсе бессмысленным, потому даже Фрэнк не мог ожидать, что я ему поверю.
Но я продолжала дразнить его. Рассказала о том, как Латте Поллини обучает своих малышей.
– Они уже делают сальто назад и колесо. Никогда не видела такого чистого исполнения!
Не стану описывать, какими словами он меня обозвал. Подобную грязь не стоит вообще переносить на бумагу.
– Лучше глянь сюда, – сказал он и встал в позу на софе, похожий на обезьяну старого шарманщика с седой щетиной на красной мордочке.
– Ты поосторожнее там. Еще чего доброго что-нибудь сломаешь или сам поранишься, – бросила я через плечо.
– Взгляни! – продолжал требовать он. – Смотри же!
Я выпрямилась во весь рост и повернулась в его сторону, держа совок в руке.
– Ну, смотрю, – сказала я небрежно.
И он, конечно же, ничего не сделал. Я и не ожидала от него никаких подвигов, хотя именно это, к сожалению, могло нарушить мои планы. Фрэнк всегда слишком бережно относился к себе. Но я не оставляла его в покое.
Луиза вернулась как раз в тот момент, когда он расписывал мне, что умеет ходить по канату, и грозился устроить для меня показ, если я достану прочную веревку. Пришлось в тот день отказаться от этой затеи.
Но уже следующим утром все началось заново. Я опять поддразнивала его примером Поллини и, как мне показалось, переборщила и напугала его. Фрэнк сидел мрачный и злой, пока проводилась обычная уборка.
Тогда-то я и обнаружила его новые рубашки. Высказала ему все, что думала по этому поводу, и поняла, насколько необходимо поспешить начать действовать, если хотела, чтобы Луиза получила свой последний шанс в карьере.
Он начал с обычного бахвальства.
– Через неделю в это же время я уже буду в Манчестере. Вправлю им всем мозги. Расскажу, кем она была прежде. Конечно, Луиза сейчас выглядит уже не так эффектно, но я придам ей блеск в их глазах.
У меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, я была близка к тому, чтобы схватить кочергу и разделаться с ним сразу на том самом месте. В каком-то смысле так получилось бы даже лучше для всех.
Но я сдержалась. Зато продолжила трещать о Поллини и сумела заинтересовать его. Он даже решился показать мне простое сальто, а потом сделал вид, что ему больно, и я принесла Фрэнку сначала один стаканчик