так. Но было ли убийство Фрэнка Спрингера действительно идеальным преступлением?
Если честно, я не могу ответить на этот вопрос. Маргарет Хокинз вполне могла ловко проделать все, о чем нам поведала. На первый взгляд не бросались в глаза никакие детали, чтобы заподозрить неладное, к тому же были еще показания Ма Поллини и других людей, которые косвенно подтверждали правдивость истории Хокинз. Однако полиция, даже не имея особых оснований для подозрений, все равно провела бы более тщательное расследование, нежели описанное в рассказе. Сыщики могли обнаружить, к примеру, отпечатки пальцев, которые поставили бы под сомнение рассказ о трагедии, прозвучавший из уст хозяйки пансиона.
И они уж точно выяснили бы, что Хокинз прежде, мягко говоря, не любила Спрингера, а ее внезапное изменение отношения к нему, предшествовавшее «несчастному случаю», могло бы навести их на верный след.
Вполне вероятно также, что кто-то стал случайным свидетелем убийства или хотя бы какой-то борьбы между преступницей и жертвой. Разве не было соседних домов, из окон которых просматривался пансион, где произошло преступление? Следует помнить, что дело происходило «в районе Мейда-Вэйл близ Килберна» и убийца подвергала себя огромному риску. Но даже если ей сопутствовала удача и по чистой случайности Хокинз никто не заметил, сам по себе этот факт исключает убийство из числа «идеальных преступлений». Идеальное убийство не может зависеть от везения или невезения.
Но, делая все эти оговорки, надо признать, что замысел устранения человека остается дьявольски изобретательным. При благоприятном стечении обстоятельств даже в реальности он мог бы увенчаться полным успехом.
Однако, по моему мнению, Марджери Аллингем не учла один крайне важный для дела фактор – личность Луизы Лестер. Уж она-то точно знала, что ее муж и Хокинз не ладят между собой, но Луиза очень любила своего мужа, каким бы негодяем и паразитом он ни был.
Она могла даже не подозревать всей правды. Казалось бы, достаточно было бы непонимания с ее стороны, как такое могло произойти и каким образом события могли вписываться в известные ей отношения между Хокинз и ее супругом. Ей стоило поделиться с полицией хотя бы половиной своих сомнений. А уж детективы сумели бы найти версии, о которых сама Луиза не смела даже подумать, хотя многое должна была бы инстинктивно понимать.
Маргарет Хокинз написала свою исповедь в тот самый день, «когда Луизе нужно было отправляться в Манчестер», но утром «она лежала, сунув голову в духовку газовой плиты, навечно заснув для всего мира».
На этом и заканчивается история, описанная Марджери Аллингем. Но, как мы все понимаем, между беллетристикой и подлинной жизнью есть огромная разница. В реальности редко все складывается так легко и для преступника, и для детектива из полиции. Литературное произведение укладывается в предначертанные автором рамки, а жизненные ситуации в них не втиснешь, они не остаются в заранее отведенных им пределах.
Если предположить, что подобный