явно имел в виду не это.
Фольгорм посмотрел на Дэвида:
– А ты?
Дэвид повторил движение принцессы.
– Вот и я тоже ничего не знаю о Ксейдзане, – удовлетворенно закончил принц. – Глава Гэал, хитрый и двуличный. Почти такой же, как я. А может, я почти такой же, как он?.. – Фольгорм сделал вид, будто задумался. Глаза его при этом лучились весельем. – Он ведь все-таки в десять раз меня старше. А значит, по идее, может быть в десять раз умнее и хитрее.
– Мне уже страшно, – улыбнулась Идэль.
– Вот-вот, а ведь именно к такому типчику мы планируем «заслать» Дэвида. Чтобы, значит, этот милый мальчик пошпионил за Ксейдзаном и выведал, как у них там, в Гэале, идут дела. Верх абсурда. Это до такой степени похоже на идиотизм, что даже может сработать.
– Не отвлекайся.
– Даже и не думал. Я веду к одному: Ксейдзан – это большая неизвестность. Неопределенная величина. И нашим и вашим. Затрудняюсь представить, что будет, если он придет к власти. Вроде бы он готов всех объединить, никому ничего не собирается навязывать, уже породнился со всеми домами, стоит «над» какими-то отдельными конфликтами… Но есть логика власти. Он все-таки глава дома Гэал. Праправнук последнего короля Кильбрена. Ну них там, в Гэале, всегда бродили мысли о том, что монархию неплохо бы и реставрировать, упорядочить наследование верховной власти строго по старшинству, как было раньше – ну и так далее… Даже если у Ксейдзана таких мыслей нет, он не может не понимать, что дом Кион, в целом – первейший конкурент Гэала. Последние пятьсот лет мы абсолютно и безусловно доминируем над остальными кланами. Значит, чтобы сохранить власть, ему нужно будет ослаблять, ослаблять и еще раз ослаблять нас. Потихоньку, аккуратно, никого не провоцируя, методично двигаться в этом направлении. Тебе это нужно? – спросил Фольгорм у Идэль. Та опять покачала головой.
– Вот и мне не нужно, – согласился принц и загнул еще один палец. – В итоге у нас имеются двое, – он пошевелил оставшимися двумя пальцами. – С моей точки зрения, они абсолютно равны. Скажу честно, что по-человечески мне больше нравится Кетрав. У него выше харизма. До сих пор он находился в оппозиции и поэтому не замаран в тех гадостях и глупостях, которые в изрядном количестве наворотил режим моего любимого дедушки Джейбрина. У Вомфада, само собой, такого оправдания нет. Вообще, если кому-то придет в голову заняться апологетикой Кетрава, всегда можно сказать, что все его личные преступления и подлости – это просто вынужденная реакция на те условия, в которые его поставили. Мол, убили его отца, бабушку, прадеда и еще тучу родственников – вот он и мстит (точнее, мстил) спятившему деду. И вот если теперь пустить его к рычагам власти, он, конечно же, станет править мудро и справедливо, – Фольгорм усмехнулся. – В общем, по-человечески я глубоко сочувствую тому образу, который Кетрав себе создал. Тем не менее, харизма у него есть, это факт. В отличие от Ксейдзана, он не скрывает своих амбиций и антипатий. Это высший пилотаж. Иногда даже мне начинает