надо. Но ты же знаешь – в Чагудае только одна школа – наша. А в Шольский их попробуй переведи. Сам туда не наездишься. А от родителей их…
Пойгу вздыхал:
– Знаю-знаю. У Поташа оба пьют. У Дырина мать тоже пьет, а отец в тюрьме на Синей горке…
– Во-о-от, – тянул директор. – Все на нас. Так что давай уж как-нибудь дотянем их до неполного среднего. А потом в училище пойдут при заводе…
На том тот разговор и закончился:
– Что ж делать…
Тогда я задумался о школе, о родителях, о соседях, о Поташе, о Дыре, о других одноклассниках. О том как живут, почему. Задумался – и напрасно. На одной из перемен Юрка Сурепов заявил:
– Наш Чагудай и не болото вовсе, а море. Мы отсюда не видим, а дальше там за камышами вода так разливается, что можно плавать хоть на кораблях, хоть на подводных лодках. И когда пойду в армию, то приплыву домой на подводной лодке…
Тут я засмеялся:
– Во заливает. Нет там никакого моря. За болотом – лес. До Синей горки. Оттуда к нам можно через Кольцовку на поезде по железной дороге вернуться…
Но Юрке очень хотелось приплыть домой на подводной лодке:
– Чем докажешь?
Он что – забыл уроки географии?
– У учителя в кабинете на стене карта нашей области висит. Пойдем посмотрим…
– Фу, карта – оттопырил губу Юрка, – я тебе их сколько хочешь нарисовать могу…
Правда, что ли, не верит картам или выпендривается зачем-то?
– Учительская карта не нарисована. Ее из космоса со спутника фотографировали…
– Ага, ты сам, что ли, туда летал фотографировал?
Какая шлея Юрке под хвост попала?
– Нет, ученые…
– Крученые, моченые…
Причем здесь «крученые», «моченые»? Я не знал, что думать, что сказать.
А Юрка фыркал:
– Тоже мне умник. Не знает, а спорит. Не знает, а спорит.
– Знаю.
– Не знаешь.
– Знаю.
Что ж еще можно было ему сказать? Я задумался, а Юрка вдруг легонько ткнул меня кулаком в щеку. Я опешил. Мы же с одного двора. Почему? И зачем?
Я не ответил Юрке. И получил еще в глаз.
Я смотрел на Юрку и не понимал, почему мы должны драться. А потому не чувствовал злобы. Кулаки мои просто не сжимались. Я думал. Я совсем забыл совет брата: «Никогда не задумывайся. Задумаешься – пропал».
Пацаны вокруг непонимающе молчали. А Юрка, пнув меня неуверенно, заключил:
– Не знаешь.
Тут не выдержал мой друг Серега:
– Ты че, Колян?
Я отмахнулся:
– Ни че… Через плечо…
Из школы шел побитой дворняжкой. И мелюзга тыкала в меня пальцем:
– Колька Парфенов сегодня получил.
– Врешь.
– Сам видел. Юрка Сурепов ему накостылял…
В другое время только зыркнул бы в их сторону, и они разлетелись бы как воробьи. А тут, того и гляди, в спину камнем запустят:
– Кольку Парфенова побили… Побили…
Зайдя домой, я бросил портфель, упал на кровать и уткнулся