человечности.
Наньгун спросил Конфуция:
– И мастерски стрелял из лука, Ао мог передвигать по суше лодки, но это им не помогло и оба плохо кончили. А Юй и Цзи сами пахали землю и обрели всю Поднебесную?
Учитель ничего на это не ответил, но, когда Наньгун Ко вышел, сказал:
– Какой он истинно благородный муж!
Как он почитает добродетель!
Учитель говорил:
– Увы, бывает, благородный муж – и нет в нем человечности, но не бывает, чтобы малый человек – и был он человечен!
Учитель сказал:
– Как можно быть нетребовательным к тому, кого ты любишь?
Как можно оставлять без наставления того, кому ты предан?
Учитель сказал:
– При составлении формулировки Би Чэнь сначала создавал ее вчерне, Ши Шу высказывал об этом свое мнение, ответственный за внешние сношения Цзыюй вносил поправки, Цзычань же из Восточного селения оттачивал.
Кто-то попросил Учителя высказаться о Цзычане, и он ответил:
– Это милостивый человек.
Когда попросили высказаться о Цзыси, ответил:
– Это он-то, он-то!
Когда попросили высказаться о Гуань Чжуне, ответил:
– Это был человек! Он отобрал у Бо селение Пянь с тремя сотнями семей, но Бо, хоть был и вынужден питаться грубой пищей, ни разу до своей кончины на него не возроптал.
Учитель говорил:
– Трудно бедняку злобы не питать
И легко богатому не быть заносчивым.
Учитель сказал:
– У Мэн Гунчо вполне хватало бы способностей для службы управляющим в великих кланах вроде Чжао или Вэй, но он не мог бы быть сановником в таких небольших княжествах, как Тэн или Сюё.
Цзылу спросил о том, каков совершенный человек.
Учитель ответил:
– Совершенным можно считать человека с умом Цзана Воинственного Второго, бескорыстием Гунчо, храбростью Чжуанцзы из Бяня, умелостью Жань Цю, облагороженными обрядами и музыкой.
Затем продолжил:
– Но зачем же совершенным людям быть обязательно такими в наше время? Ведь совершенным также можно считать того, кто предпочитает справедливость личной выгоде, жертвует собой в момент опасности и никогда, даже пребывая длительное время в трудных обстоятельствах, не забывает своих обещаний.
Учитель спросил у Гунмин Цзя о Гуншу Просвещенном:
– Правда ли что он не говорит, не улыбается и не приобретает?
Гунмин Цзя ответил:
– Тот, кто это вам сказал, преувеличивал. Он говорит ко времени – и никто не устает от его слов; смеется, когда весело, – и никому не докучает его смех; приобретает, если справедлив, – и никого не тяготит его приобретательство.
– Это так. Но разве он так и поступает? – спросил Учитель.
Учитель сказал:
– Цзан Воинственный Второй, полагаясь на свое владение Фан, просил у государя Лу о том, чтобы его потомки были оставлены там править. Если скажут, что он не оказывал давления на государя, я в это не поверю.
Учитель сказал:
– Князь