не любя, на досуге, увы,
Не стал проверять ты, была ли вина.
Срубая, дай дереву крепкий упор,
Вдоль жил направляй, если колешь, топор –
Преступных оставил по воле ходить,
Лишь я без вины осужден на позор.
Что выше бывает, чем гор вышина?
Что глубже идет, чем ключа глубина?
Не будь же так легок в речах, государь, –
Бывает, что уши имеет стена.
Пусть он не подходит к запруде моей,
Мою да не снимет он с рыбами сеть![191]
Тот, кто без вниманья оставил меня, –
В беду попади я – не станет жалеть!
Ода о клеветниках
(II, V, 4)
Высоко ты, небо, в величье своем;
Отец наш и мать – так мы небо зовем.
Не знаю на нас ни греха, ни вины,
А смуты в стране велики и сильны,
И небо великое в гневе на всех,
Смотрю на себя и не вижу, в чем грех;
А кары великого неба сильны…
Смотрю на себя и не вижу вины.
Не с ложью ли смута сплетясь, разрослась,
Когда, государь, допустил ее ты?
И смута еще и еще разрослась,
Когда ты поверил речам клеветы!
Коль гневом ты встретил бы ложь, государь,
То сразу бы смута смирилась без сил;
Коль милостью истину встретил бы царь –
То сразу бы смуте предел положил.
Великие клятвы[192] ты часто даешь,
А все разрастаются смута и ложь.
Доверился людям, чье дело – разбой,
И яростней смута встает пред тобой.
Разбойничьи речи для слуха сладки,
А смута и ложь и сильны, и крепки.
Свой долг позабыв и добра не творя,
Готовят советники гибель царя.
Храм предков, гляжу, – величав, величав –
Достойный правитель построил его;
Я вижу порядок великих начал –
Мудрец, заключаю, устроил его.
Стремление зрю в человеке другом –
Обдумав его, разбираю его.
А заяц – он петлями скачет, хитрец.
Собака навстречу, хватает его.
Деревья, что стали гибки и мягки,
Сажали для нас благородства мужи.
Услышишь случайных прохожих слова –
В них сердцем отделишь ты правду от лжи.
Великие в мире родятся слова
И прямо исходят из уст без труда,
А речи льстеца точно шэны поют, –
На важном лице не увидишь стыда.
А тот, кто клевещет, – какой человек?
Жил в травах густых он, в излучинах рек;
Нет мужества в нем, нет и силы в руках,
Призванье его – быть лишь к смуте путем,
Опора гнила, как стопы в гнойниках!
Откуда возьмется и мужество в нем?
Хоть тьма у тебя начинаний больших,
Но много ль сторонников будет твоих?
Ода о вероломном друге
(II, V, 5)
I
Что ты за человек, не знаю я,
Но замыслы твои опасны.