в конце концов, был гусарским майором, поэтому, подняв на нее взгляд, он стал изучать выражение ее лица так внимательно, как не рассматривал ни один план битвы ранее. Он знал каждую ее черточку, каждое движение ее глаз и их значение.
Если бы она солгала, он знал бы об этом.
– Я для вас был всего лишь одним из множества пациентов? – спросил он напрямик, принуждая ее отвечать ему. – Одним из множества раненых солдат?
Она моргнула, но глаз не отвела.
– Да.
– И вы даже на секунду не вспоминали обо мне, отойдя от моей койки?
Ее лицо стало непреклонным, но более важным было то, что она почти перестала дышать.
– Да, – подтвердила она.
Она, несомненно, лгала. Он облегченно вздохнул и наконец расслабился. Его губы тронула легкая улыбка.
Ошеломленная, она стояла и смотрела на него.
– Майор?
– Я ждал ваших посещений, – спокойно заговорил он. – Каждый день я считал секунды до вашего прихода. И пока я ждал, я вспоминал. Я представлял себе каждое ваше слово, каждое движение.
Она замотала головой, явно обеспокоенная той небрежностью, с которой он говорил о своей навязчивой идее.
– Вы были тем единственным, что давало мне силы не сойти с ума, когда уже ничего другого не оставалось.
– Но…
– И знаете, что я узнал о вас из этого всего?
Откинув голову назад, он любовался тем, как солнечный луч играет рыжими отблесками в ее локонах. «У моего ангела огонь внутри», – подумал он и одобрительно улыбнулся, хотя она и взирала на него, как на безумца.
– Вы – женщина в движении. Когда вы смеетесь, говорите или улыбаетесь, все ваше тело приходит в движение. Ваши руки, волосы, даже в глазах загораются искорки. Вы словно танцуете, где бы при этом ни находились.
Она потрясенно округлила глаза, от нее исходило раздражение и недовольство.
– Наоборот, майор, – вымолвила она наконец. – Я – Снежная Королева. Так меня, по крайней мере, прозвали. Я холодная женщина, которая превращала в лед все вокруг себя на протяжении пяти сезонов в Лондоне.
– Да, – согласился он, кивая.
Она рассказывала ему об этом много раз. Даже сейчас он как будто видел боль в ее глазах каждый раз, когда она упоминала это жестокое прозвище.
– Но…
– Только от одного вы становитесь ледяной, София. Лишь одно делает вас одеревеневшей, холодной и безжизненной.
Он подался вперед, как будто собирался сообщить ей тайну.
– Вы хотите узнать, когда такое происходит?
Она зачарованно глазела на него, часто дыша, пока он приближался к ней, чтобы прошептать ей на ухо:
– Когда вы лжете.
От возмущения она окаменела.
– Я никогда не лгу!
Неожиданно довольный собой и ею, он осклабился. Наконец-то ему удалось вызвать эту женщину на прямой разговор. И он был решительно настроен воспользоваться этой возможностью.
– Наоборот, леди София, все пять лет, проведенные вами в Лондоне,