на расторжение помолвки, то маркиза сумеет подыскать мне мужа до двадцать первого дня рождения – в этом она нисколько не сомневается.
– Правда? – с некоторым недоверием спросила Розмари. – А вам так не терпится выйти замуж?
– Не то чтобы очень, – улыбнулась Грейс, стараясь развеять тревоги наперсницы. – Я ведь почти всю свою жизнь готовилась стать хорошей женой герцогу Хантсли. Я совершенно не задумывалась о том, как жить без бремени высокого титула, без мужчины, который не выносит моего присутствия. С другой стороны, я не горю желанием променять одного хозяина на другого. Если герцог уйдет с моей дороги, все мои поместья и деньги достанутся дядюшке, а ведь он мечтает, чтобы со мной произошел какой-нибудь несчастный случай.
– Прикусите язычок, пока вы в Лондоне, – прошептала Розмари. – Вы же обвиняете герцога в том, что он покушается на вашу жизнь.
– Его обвиняли в вещах и похуже. – Грейс пожала плечами, вспоминая кое-что, мелькавшее в рассказах дедушки. – Хотя до такой крайности может и не дойти. Все, что дядюшке требуется, – это запереть меня в деревне или выдать за джентльмена, которого он выберет.
Грейс предпочитала прожить всю жизнь старой девой, чем выйти за мужчину, который будет во всем послушен дядиной воле.
– Как только помолвка с герцогом Хантсли будет расторгнута, мне можно будет выйти замуж за того, кого выберу я сама. Наконец-то я буду свободна, Розмари!
– Не обольщайтесь, – сказала Розмари, погасив восторги Грейс, будто плеснула ведро воды на горящие в печи угли. – Вы еще очень молоды, чтобы уразуметь это до конца, но я слишком сильно вас люблю и не могу не сказать: такой штуки, как свобода, не существует, девочка моя. По крайней мере, такой, о какой вы мечтаете. Мы все чем-нибудь да связаны: семьей, обязанностями, тем, чего ожидают от нас близкие, необходимостью заработать на кусок хлеба… – Женщина подняла руку, не давая Грейс возразить. – Ну-ну, я же не пытаюсь вас от чего-то отговаривать. Коль уж вам хочется освободиться от брачного договора с герцогом, то я целиком на вашей стороне. У вас есть такая подруга, как леди Нетерли, которая может во многом помочь, – ведь в Лондоне полным-полно приятелей герцога Хантсли.
Она говорила так, будто Грейс попала на вражескую территорию.
– Розмари… Его светлость добросовестно исполнил свой долг по управлению моим наследством, но на меня он девятнадцать лет не обращал никакого внимания. Скорее всего, он лишь обрадуется, узнав, что я хочу разорвать помолвку.
– Так можно подумать, да только я мужчин знаю. Они страшно не любят отдавать то, что им принадлежит.
– Не говорите глупостей! – Грейс дернула плечом, стряхивая руку экономки. Они уже шли по коридору. – Я не принадлежу ни одному мужчине!
Уж герцогу Хантсли – наверняка!
От одной этой мысли она испытала воодушевление.
– Вы убедитесь в том, что я права, когда я наберусь храбрости и встречусь с ним.
Быть может, лучше сначала повидаться с мистером Портером. Если на ее стороне