не желает видеть ее своей герцогиней.
Некогда она не сомневалась в том, что он – человек чести. И все же в ней жили подозрения, что брак, заключенный из чувства долга, не принесет счастья. К тому же в постели герцога Хантсли перебывало столько женщин, что для нее там и места не найдется.
Этими сомнениями она ни с кем не делилась. А дядюшке сказала:
– Мистер Портер заверил меня, что его светлость явится во Фретуэлл-холл еще до моего дня рождения, и тогда мы обвенчаемся. Думается, это наше с ним личное дело, но мне очень хочется, чтобы вы при этом присутствовали.
– Да к черту этого Портера, и пусть Хантсли провалится ко всем чертям!
Дядя схватил племянницу за плечи, и та задохнулась от неожиданности.
– Ваша светлость!
– Слушай внимательно, девочка! – воскликнул он, впиваясь пальцами в ее плоть. – В роду Киэрли не бывало тупиц, а беседы с тобой убеждают меня в том, что ума у тебя побольше, чем у большинства леди твоего возраста.
– Благодарю за…
– Помолчи! – прикрикнул на нее дядя, и зрачки его расширились от злости. – Я пытался действовать деликатно, но вижу, что придется говорить напрямик. Хантсли никогда на тебе не женится. Его бабка и твой упрямый дед навязали ему тебя, поскольку твое безукоризненное происхождение и немалое состояние считались желанным приобретением для семейки Тауэрс.
У Грейс сжалось горло, когда дядя высказал вслух то, чего она всегда в душе боялась.
– Но ведь ничего не изменилось!
– Все изменилось совершенно, – сказал, насмешливо взглянув на нее, дядюшка. – Вдовствующей герцогини больше нет, Хантсли не намерен жениться, а тем более брать в жены ту, кого не сам подыскал. Пора, дорогая племянница, посмотреть правде в глаза. Хантсли тебя бросил. В эту самую минуту он рыщет по Лондону в поисках новой дамочки, которая согрела бы его постель. И ему сгодится любая, лишь бы не ты.
Слова эти были неимоверно жестокими. Грейс оттолкнула дядю и встала с дивана. Правду ли он говорит? Лгал ли ей мистер Портер столько лет – для того только, чтобы герцог имел возможность пользоваться ее состоянием? Что же произойдет, когда ей исполнится двадцать один год, а заключенное соглашение так и не будет исполнено?
– Вижу, я тебя огорчил. – Дядя тоже поднялся с дивана и подошел к племяннице. Ласково положил руку ей на плечо. – Прости, дитя мое. Правда – слишком тяжкое бремя для невинной души.
По-прежнему не соглашаясь с ним, Грейс упрямо тряхнула головой.
– Я напишу мистеру Портеру. Нет… самому герцогу. Потребую немедленной встречи.
– А сколько писем ты написала Хантсли за эти годы? – мягко заметил дядюшка. – И сколько раз он не оказывал тебе любезности хотя бы ответить?
Слишком много раз.
Грейс почувствовала, как дядюшка вкладывает ей в руку платок. Мысленно она чертыхнулась, поняв, что по щекам потекли слезы.
– Я и не думала плакать, – пробормотала она, промокая слезы.
– Ну