рассказывай, что там у тебя.
И, как обычно, Ракель начинает рассказывать во всех подробностях, что у нее произошло с мужем. Они женаты уже десять лет, и после рождения моей племянницы Лус жизнь Ракель утратила былую фееричность. Теперь ее любимая тема разговора – супружеские кризисы. Но они меня утомляют.
– Мы больше никуда не выходим. Мы не гуляем, держась за руки. Он больше не приглашает меня сходить куда-нибудь поужинать. А сейчас он вдруг задаривает меня цветами! Не кажется ли тебе, что это потому, что он чувствует какую-то вину?
Мой разум хочет закричать: «Да! Кажется, муж тебе изменяет!» Но моя сестра слишком ранимая, и поэтому я быстро отвечаю:
– Да нет же. Может быть, он просто увидел цветы и подумал о тебе. В чем проблема?
Проболтав с ней полчаса, я наконец заканчиваю разговор, так и не рассказав о своем странном свидании с сеньором Циммерманом. Я бы хотела ей рассказать об этом, но она сразу сказала бы: «Ты что с ума сошла? Это же твой шеф!» или: «А вдруг это серийный убийца?» Поэтому лучше помалкивать. Не хочу думать о том, что она может оказаться права.
На часах без двадцати девять, и я в панике смотрю в шкаф.
Я не знаю, что надеть.
Хочу быть красивой, как он попросил, но дело в том, что вся моя одежда простая и функциональная. Костюмы для офиса и джинсы для встреч с друзьями. В конце концов выбираю подчеркивающий фигуру зеленый костюм с красивым декольте и восхитительные туфли на каблуке. Мой последний каприз.
Нервничая, снова смотрю на часы. Без десяти девять.
Не теряя времени, включаю фен, наклоняю голову вниз и быстро сушу волосы. Удивительно, но мне нравится результат. Обычно я не использую много косметики, поэтому только подвожу глаза, подкрашиваю ресницы и крашу губы. Ненавижу толстый слой макияжа на лице, оставлю это своей начальнице.
Звонит домофон. Смотрю на часы. Ровно девять. Немецкая пунктуальность. Взвинченная, хватаю трубку и перед тем, как успеваю что-то сказать, слышу:
– Сеньорита Флорес, я жду вас. Спускайтесь.
Робко пробормотав: «Иду», вешаю трубку домофона. Затем беру сумочку, целую Курро и говорю ему: «До скорого». Выйдя через две минуты из подъезда, я вижу, что он стоит, опершись на роскошный БМВ гранатового цвета. В темном костюме он выглядит еще шикарней. Увидев меня, Циммерман подходит и целомудренно целует в щеку.
– Вы прекрасно выглядите, – замечает он.
У меня два варианта: улыбнуться и поблагодарить его или промолчать. Выбираю второй. Я так нервничаю и так смущена, что если я что-то скажу, то кто его знает, что у меня слетит с языка.
Он открывает передо мной заднюю дверь машины, и я с удивлением вижу, что у нас есть шофер.
О, какая роскошь!
Я здороваюсь. Он тоже меня приветствует.
– Томас, у нас зарезервирован столик в ресторане «Moroccio», – говорит Циммерман, садясь в машину.
Затем он нажимает на кнопку, и между шофером и нами поднимается затемненное стекло.
Он смотрит на меня, а я не знаю, что сказать. У меня потеют руки, и, кажется, сердце сейчас выскочит из